Месяцев подвинул стул к роялю. Открыл крышку. Стал играть «Времена года» Чайковского.
«Ноябрь». Звуки, как вздохи. Месяцев чувствовал то же, что и Чайковский в минуты написания. А что? Очень может быть, Петру Ильичу было столько же лет.
Половина жизни. В сутках – это полдень. Еще живы краски утра, но уже слышен близкий вечер. Еще молод, но время утекает, и слышно, как оно шуршит. В мире существуют слова, числа, звуки. Но числа беспощадны. А звуки – обещают. Месяцев играл и все, все, все рассказывал про себя пустому залу. Ничего не скрывал.
Открылась дверь, и вошла Елена Геннадьевна. Тихо села на последний ряд. Стала слушать.
Месяцев играл для нее. Даже когда зал бывал полон, Месяцев выбирал одно лицо и играл для него. А здесь этот один, вернее, одна уже сидела. И не важно, что зал пуст. Он все равно полон. Месяцев играл как никогда и сам это понимал. Интересно, понимала ли она?..
Месяцев окончил «Ноябрь». Поставил точку. Положил руки на колени. Елена Геннадьевна не пошевелилась. Не захлопала. Значит, понимала. Просто ждала… Это было грамотное консерваторское восприятие.
«Баркарола». Он играл ее бесстрастно, как переводчик наговаривает синхронный текст. Не расцвечивал интонацией, не сообщал собственных переживаний. Только точность. Только Чайковский. Мелодия настолько гениальна, что не требовала ничего больше. Только бы донести. Все остальное – лишнее, как третий глаз на лице.
Еще одна пьеса. «Святки». Очень техничная. Техника – это сильная сторона пианиста Месяцева. Техника, сила и наполненность удара. Месяцев знал, что мог поразить. Но никогда не поражал специально. Музыка была для него чем-то большим, над человеческими страстями. Как вера.
Он сыграл последнюю музыкальную фразу. Подождал, пока в воздухе рассеется последний звук. Потом тихо опустил крышку. Встал.
Елена Геннадьевна осталась сидеть. Месяцев подошел к ней. Сел рядом. В ее глазах стояли слезы.
– Хотите кофе? – спросил Месяцев. – Можем пойти в бар.
– Нет, нет… Спасибо… – торопливо отказалась она.
– Тогда погуляем?
Они опять, как вчера, вышли на дорогу. Но и только. Только на дорогу. Луна снова сопровождала их. И еще привязались вчерашние собаки. Видимо, они были бездомны, а им хотелось хозяина.
Шли молча.
– Расскажите о себе, – попросил Месяцев.
– А нечего рассказывать.
– То есть как?
– Вот так. Все, что вы видите перед собой. И это все.
– Я вижу перед собой женщину – молодую, красивую и умную.
– Больную, жалкую и одинокую, – добавила Елена Геннадьевна.
– Вы замужем?
– Была. Мы разошлись.
– Давно?
– Во вторник.
– А сегодня что?