Вот что он мне сказал в тот последний день, какой я с ним провел. Я не пропустил ни одного его слова; я чувствовал, что, хотя он и хочет еще что-то сказать, все-таки не сумеет осветить сущность дела. Солнце, своим сгущенным сиянием превращавшее землю в беспокойный комок пыли, опустилось за лесом, и свет опалового неба, казалось, окутывал мир иллюзией спокойного и задумчивого величия. Слушая его, я – не знаю почему – так отчетливо замечал, как постепенно темнеет река, воздух, неумолимо надвигается ночь, безмолвно опускаясь на все видимые предметы, стирая очертания, все глубже погребая мир, словно засыпая его неосязаемой черной пылью.
– Боже! – неожиданно начал он, – бывают дни, когда человек кажется себе слишком нелепым; но я знаю, что могу сказать вам все. Я говорил о том, что покончил с этим… с этим проклятым происшествием, оставшимся позади… Стал забывать… Честное слово, я не знаю! Я могу об этом говорить спокойно. В конце концов, что это доказало? Ничего. Полагаю, вы думаете иначе.
Я шепотом запротестовал.
– Не важно, – сказал он. – Я удовлетворен… почти. Мне нужно только заглянуть в лицо первого встречного человека, чтобы вернуть себе уверенность. Нельзя заставить их понять, что во мне происходит. Ну так что ж! Послушайте! Я действовал не так уже плохо.
– Не плохо, – сказал я.
– И все-таки вы бы не хотели видеть меня на борту своего собственного судна, а?
– Черт бы вас побрал! – крикнул я. – Прекратите!
– Ага! Видите! – воскликнул он с добродушно торжествующим видом. – А попробуйте-ка сказать об этом кому-нибудь из здешних. Они сочтут вас дураком, лжецом или еще того хуже. Вот почему я могу это выносить. Кое-что я для них сделал; но вот что они сделали для меня?
– Дорогой мой, – сказал я. – Для них вы навсегда останетесь неразгаданной тайной.
Последовало молчание.
– Тайна, – повторил он, не поднимая глаз. – Ну что ж, я должен навсегда здесь остаться.
После захода солнца тьма как будто налетала на нас с каждым дуновением ветерка. Посреди обнесенной изгородью тропы я увидел неподвижный, тощий, настороженный и словно одноногий силуэт Тамб Итама, а по другую сторону окутанной сумерками площадки что-то белое двигалось за столбами, поддерживающими крышу. Когда Джим в сопровождении Тамб Итама отправился на вечерний обход, я один пошел к дому, но внезапно дорогу мне преградила девушка, которая, несомненно, ждала этого случая.
Трудно объяснить вам, что именно хотела она у меня выпытать. Видимо, это было что-то простое – чрезвычайно простое и невыполнимое, как, например, точное описание формы облака. Она хотела получить от меня уверение, подтверждение, обещание, объяснение, – не знаю, как назвать, нет для этого имени.