Небо было темное, бархатистое, усеянное звездами. Над почерневшей землей поднимались короткие ползучие завитки дыма; затем налетел ветер и развеял дым. Браун думал, что атака начнется, как только прилив даст возможность войти в речонку военным лодкам, отрезавшим ему отступление. Во всяком случае, он был уверен, что попытаются увести его шлюпку, которая лежала у подножия холма, – темная высокая масса на слабо отсвечивающей, мокрой грязевой гряде. Но лодки на реке ничего не предпринимали. За частоколом и домами раджи Браун видел на воде их огни. Казалось, они лежали на якоре поперек потока. Виднелись и другие плавучие огни, перебирающиеся от одного берега к другому. Огни мерцали также на длинных стенах домов, тянувшихся вверх по берегу до поворота реки, и в глубине страны светились одинокие огоньки. Пламя больших костров, зажженных повсюду, освещало строения, крыши, черные сваи. Это было огромное поселение. Четырнадцать отчаянных авантюристов, лежавших плашмя за срубленными деревьями, подняли головы и поглядели вниз, на этот город, растянувшийся, казалось, на много миль по верховьям реки и кишевший людьми. Они не разговаривали друг с другом. Время от времени они слышали громкий крик или издалека доносился отдельный выстрел. Но вокруг их позиции было тихо, темно. Казалось, о них забыли, – как будто возбуждение, заставившее бодрствовать всех жителей, никакого отношения к ним не имело, словно они были уже мертвы.
Все события этой ночи имеют огромное значение, ибо создавшееся благодаря им положение оставалось неизменным до возвращения Джима. Джим отправился вглубь страны, где пробыл уже больше недели, и первыми военными действиями руководил Даин Уорис. Храбрый и сообразительный юноша (который умел сражаться, как сражаются белые люди) хотел немедленно покончить с этим делом, но не мог сладить со своим народом. У него не было престижа Джима и репутации человека непобедимого. Он не был видимым, осязаемым воплощением непреложной справедливости и неизменной победы. Он пользовался любовью, доверием, восхищением, – и все же он был одним из них, тогда как Джим был из иной страны. Кроме того, белый человек – олицетворение силы – был неуязвим, тогда как Даина Уориса могли убить.
Таковы были скрытые помыслы, руководившие старшинами города, которые решили собраться в форту Джима, чтобы обсудить происшествия, словно надеялись обрести мудрость и храбрость в жилище отсутствующего белого. Шайке Брауна так повезло, что с полдюжины защищавшихся были случайно ранены. За ранеными, лежавшими на веранде, ухаживали их жены. Как только поднялась тревога, женщины и дети из нижней части города были отправлены в форт. Там распоряжалась Джюэл, расторопная и воодушевленная, встречая безусловное повиновение со стороны «народа» Джима, – народа, который, покинув свой маленький поселок под стенами форта, вошел в крепость, чтобы образовать гарнизон. Беженцы толпились вокруг нее, и все время до момента катастрофы она была настроена воинственно и мужественно.