В яркий солнечный день «Нань-Шань» вошел в Фучжоу; легкий бриз относил далеко вперед дым из трубы. Его прибытие было тотчас же замечено на берегу:
– Смотрите! Видите этот пароход? Что это такое? Под сиамским флагом, кажется? Вы только посмотрите на него!
Действительно, пароход, казалось, был использован как плавучая мишень для батарей крейсера. Град мелкокалиберных снарядов не мог бы сильнее разбить, изодрать и опустошить его надводную часть; он казался изношенным и усталым, как будто побывал на краю света. И в самом деле, несмотря на короткий рейс, судно пришло издалека: говоря высоким слогом, оно видело берега той великой страны, откуда не возвращается ни один корабль, чтобы предать земле свой экипаж. Оно было инкрустировано серой солью до самых клотов мачт и верхушки трубы, словно (как заявил один веселый моряк) «экипаж выудил его откуда-то со дна моря и привел сюда, чтобы получить вознаграждение». И, в восторге от своей шутки, он предложил за судно «в том виде, как оно есть» пять фунтов.
«Нань-Шань» и часа не простоял в гавани, как из сампана вышел на набережную Иностранной концессии тощий человек с покрасневшим кончиком носа; лицо его было искажено злобной гримасой; он повернулся и погрозил кулаком в сторону судна.
Рослый человек с ногами слишком тонкими для его круглого живота и с водянистыми глазами, подойдя к нему, заметил:
– Только что с парохода? Быстро сработано.
На нем был запачканный костюм из синей фланели и пара грязных ботинок для игры в крокет; грязно-серые усы свисали над губой, а между полями и тульей его шляпы в двух местах проглядывал дневной свет.
– А, здорово! Что вы тут делаете? – спросил бывший второй помощник с «Нань-Шаня», торопливо пожимая руку.
– Подыскиваю работу… Мне намекнули, чтобы я уходил, – объявил человек в рваной шляпе, апатично засопев.
Второй помощник снова погрозил кулаком в сторону «Нань-Шаня».
– Этот парень, вон там, не может командовать и шаландой, – объявил он, дрожа от злобы.
Его собеседник равнодушно посматривал по сторонам.
– Вот как!
Но тут он заметил на набережной тяжелый морской сундук, завернутый в парусину и перевязанный новой манильской веревкой. Он поглядел на него с пробудившимся интересом.
– Я мог бы устроить скандал, не будь этого проклятого сиамского флага. Не к кому пойти, а то бы я ему показал! Негодяй! Объявил своему старшему механику – тоже мошенник первостатейный, – что я струсил. Самые невежественные дураки, какие когда-либо плавали по морю! Нет! Вы не можете себе представить…
– Деньги свои получили? – внезапно осведомился его потрепанный собеседник.