– Да. Рассчитался со мной на борту! – бесновался второй помощник. – «Можете, – говорит, – позавтракать на суше».
– Подлый хорек! – туманно высказал свое мнение рослый человек, проводя языком по губам. – Что вы скажете насчет того, чтобы выпить?
– Он меня ударил, – прошипел второй помощник.
– Что вы говорите?! Ударил? – сочувственно засуетился человек в синем костюме. – Здесь невозможно разговаривать. Я хочу расспросить подробно. Ударил, а?.. Наймите какого-нибудь парня, пусть тащит ваш сундук. Я знаю спокойное местечко, где есть пиво в бутылках…
Мистер Джакс, изучавший в бинокль берег, сообщил затем старшему механику, что «наш второй помощник не замедлил найти себе друга. Парень ужасно смахивает на бродягу. Я видел, как они вместе ушли с набережной».
На судне производили необходимый ремонт, но стук и удары молотка не мешали капитану Мак-Веру. Он писал письмо в аккуратно прибранной штурманской рубке, и в этом письме стюард нашел столь интересные местечки, что дважды едва не попался.
Но миссис Мак-Вер в гостиной сорокафунтового дома подавила зевок – должно быть, из уважения к себе самой, так как она была одна в комнате.
Она откинулась на спинку стоявшей у изразцового камина позолоченной кушетки с обитой плюшем подножкой. Каминная доска была украшена японскими веерами, а за решеткой пылали угли. Она лениво пробегала письмо, выхватывая то тут, то там отдельные фразы. Не ее вина, что эти письма были так прозаичны, так удивительно неинтересны – от «дорогая жена» в начале и до «твой любящий супруг» в конце. Не могла же она, в самом деле, интересоваться всеми морскими делами? Конечно, она была рада услышать о нем, но никогда не задавала себе вопроса, почему именно.
«…Их называют тайфунами. Помощнику как будто это не понравилось… Нет в книгах… Не мог допустить, чтобы это продолжалось…»
Бумага громко зашелестела… «…затишье, продолжавшееся около двадцати минут», – рассеянно читала она. Затем ей попалась фраза в начале следующей страницы: «…увидеть еще раз тебя и детей…» Она сделала нетерпеливое движение. Вечно он думает о том, чтобы вернуться домой. Никогда еще он не получал такого хорошего жалованья. В чем дело?
Ей не пришло в голову посмотреть предыдущую страницу. Она нашла бы там объяснение; между четырьмя и шестью пополуночи 25 декабря капитан Мак-Вер думал, что судно его не продержится и часа в такой шторм и ему не суждено больше увидеть жену и детей. Этого никто не узнал – его письма всегда так быстро терялись, – никто, кроме стюарда.
На стюарда же это открытие произвело сильное впечатление. Такое сильное, что он попробовал поделиться своим открытием с коком, торжественно заявив, что «все мы едва выпутались. Сам старик чертовски мало надеялся на наше спасение».