Перед первым рейсом Сырец решил попрощаться с сыном. Они встретились в кафе, ставшем для них привычным и родным. У обоих всегда оставалось ощущение, что они вроде как дома побывали.
– Семен, мне придется уехать ненадолго, ты не скучай без меня, – сказал Сырец, уже тоскуя по сыну.
Разлука была впереди, а он уже соскучился по Семену. Володя погладил сына по колючему затылку. Опять Тамара сама стригла, все волосы сняла с мальчишки. Сердца у нее нет.
– Не буду, мне некогда, – сказал Семен, уплетая вторую порцию мороженого.
У Семена слабое горло. Тамара не разрешала сыну вредное лакомство, но Сырец привычно нарушал запреты.
– А что у тебя за дела? – ревниво произнес Сырец.
Семен заметно вырос, он почти подросток. У него своя жизнь. У Семена появились секреты от отца. Сырец подогревал свою ревность молчанием.
– Пап, ты не расстраивайся, я в порядке, – сказал Семен, удивленно отметив, что Сырец непривычно молчалив.
– Рассказывай, что случилось, – потребовал Сырец, он понял, что не выдержит рейса, если не докопается до истины.
– Понимаешь, меня в школе обозвали «жиденышем», – пожаловался Семен, – потом побили, вот синяк остался.
Сын задрал брючину и показал колено, окаймленное огромным синяком. Сырец, увидев голое мальчишеское колено, взбесился, схватил Семена за руку и закричал, заглушая звуки модной песенки, доносившейся из приемника: «Где они, кто, я сейчас всех закопаю!».
– А потом? – скривился Семен, выворачиваясь из отцовских рук. – Ты что, всю жизнь будешь за мной бегать, чтобы наказать моих обидчиков?
– Сколько их будет, столько и бегать буду, – кипел Сырец, – ты не сирота. У тебя отец есть.
– Два, – еще больше скривился Семен, принимаясь за мороженое, – мама замуж выходит. У меня теперь два отца.
– Она же мне ничего не сказала! – ахнул Сырец. – А как же ты? А я?
– Со мной все в порядке, – заявил Семен, – я записался в секцию самбо. Я сам расправлюсь с обидчиками. Вот, посмотри, какие у меня мускулы.
Семен закатал рукав рубашки и показал хлипкие предплечья. Сырец прикрыл глаза: ему было страшно, он ощутил острую тоску, сердце защемило так, словно он увидел что-то невообразимо печальное, что невозможно объяснить словами. Володя жалобно сморщился. В эту минуту он готов был казнить себя самыми изощренными способами казней, какие существуют в мире. Его сын вырос маменькиным сынком. Тонкий, стройный, ни мускулов, ни силы в нем. Как он дальше жить будет? Если бы Сырец всегда был рядом с сыном, он бы натренировал его, заставил бы делать каждый день зарядку. Сейчас уже поздно.
– Ничего не поздно, – прочитал его мысли Семен, – я за два занятия успел накачаться, как следует. А что через год будет? То-то же. Сам всем накостыляю. Я им всем покажу, где раки зимуют. А мамин муж вполне приличный дядька. Он меня вообще не замечает, только по утрам вежливо здоровается.