— О чем речь? — осведомился Давид.
— Всего-навсего о том, чтобы принять участие в сборе энергии. Энергии машунги.
Давид вспомнил это слово. Он слышал его от Забелы во время их недавней беседы.
— Где вы собираете эту энергию?
— На поверхности.
— В какой форме?
Вопрос, казалось, удивил Альба Высокочтимого.
— В ее естественной форме. Она нам помогает жить, она дает нам свет, движущую силу, наконец, все, что необходимо общине. Если ты успешно справишься с задачей, ты получишь те же права, какими обладает каждый из нас.
Это прозвучало категорично и совершенно недвусмысленно. По возвращении Давид получит право жить как всякий свободный человек. Ему будет дозволено проявлять интерес к женщинам общины и вступать в связь с теми из них, кто ему понравится. Супружества как такового не существовало. В их цивилизации самцы могли совокупляться с любым количеством самок, со всеми, с кем они хотели — единственно для продолжения рода. «Законной», если так можно было выразиться, считалась та, к которой самец испытывал чувственное влечение. Но и в этом случае супружество, в земном понимании этого слова, было совсем иным. Лишь уважение к избранной самке слабо напоминало чувства, какие бывают у землян, но ничего похожего на самоотречение, на готовность к самопожертвованию ради избранницы в этом мире не бывало.
Во всяком случае такое представление сложилось у Давида из рассказов Бартеля о тех правах, которые ему будут даны одновременно с тем, как он будет признан полноправным членом общины.
Он не задал ни одного из вопросов, которые, по мере того, как Бартель рассказывал, сами подступали к горлу и едва не срывались с языка: в глубине души он все еще надеялся, что ему не придется оставаться в этом нелепом и непонятном мире навсегда.
И, кроме того, была ведь Франсуаза! Мог ли он интересоваться какой-то другой женщиной, не ею? Ему нужно только выиграть время и обеспечить собственную безопасность. А там видно будет…
— Хорошо, — сказал он. — Я согласен участвовать в Ритуале. Но сначала объясните все, хотя бы в общих чертах, как я должен…
Его фраза повисла в воздухе. Альб ворчливо прервал его на полуслове, заявив:
— Ты будешь не один. Тебя будут сопровождать Бартель и еще трое Отважных. Они тебе объяснят.
Беседа была закончена, и в комнату уже вошли два охранника, те самые, которые привели Давида сюда, когда Бартель вдруг добавил своим лицемерно-прочувственным голосом, так раздражавшим Давида:
— Близится ночь. Ты должен подготовиться. Мы скоро выезжаем.