Человек, сопровождавший Альба Высокочтимого, не был судьей; во всяком случае, на нем не было красной туники, указывающей на принадлежность к судейской касте. Давид был совершенно уверен, что не видел его среди членов трибунала, с которыми он встречался несколько часов назад. Он был высок, атлетически сложен и являл собой образец мужской красоты, но Давиду он с первого же взгляда показался человеком неискренним и потому вызывал отвращение, несмотря на всю свою любезность в отношении землянина, которую он изо всех сил старался показать.
Высокочтимый подошел к столу, схватил таблетку, которую, очевидно, передала ему Забела, и, повернувшись к Давиду, брюзгливо спросил:
— Ты утверждаешь, что это еда?
— А что, я опять кого-то оскорбил, утверждая это?
— Отвечай.
— Да. Во всяком случае, это единственная вещь, которая пригодна мне в пищу в вашем мире.
— И ты утверждаешь, что она смертельна для нас?
— Именно это я и сказал вашей дочери. А если вы не верите, то можете попробовать, и тогда увидите.
Альб Высокочтимый что-то проворчал в ответ, а Давид добавил, четко чеканя слова:
— И это вновь доказывает, что я и вы принадлежим к разным мирам.
Глава общины широким жестом очертил пространство вокруг себя.
— Довольно. Не будем возвращаться к этому вопросу. Цель нашего свидания совсем иная. Речь идет о твоей судьбе. — Его тяжелый взгляд остановился на Давиде. Он, видимо, еще колебался перед принятием какого-то решения и, наконец, после продолжительного молчания, объявил:
— Ты умен, а мы умеем уважать ум, кто бы ни был носителем этого ума и каков бы ни был его источник. К тому же, ты силен и молод. Мы предоставляем тебе возможность остаться жить с нами, но при условии, что ты будешь уважать и соблюдать наши законы.
Давид чуть заметно усмехнулся. Соблюдение законов означало в том числе и следующее: никогда не выступать против установленных правил и, в частности, против взглядов жителей Опса на устройство вселенной.
— Этой милостью ты обязан Бартелю Отважному, — продолжал Высокочтимый, повернувшись к своему молодому спутнику. — Бартель, будьте так любезны, проинформируйте его обо всем.
Бартель Отважный слегка поклонился, как бы приветствуя Давида. По его бесцветным губам скользнула елейная улыбка.
— У нас существует определенный ритуал, который предстоит пройти и тебе, если ты желаешь стать равноправным членом нашей общины. Этот ритуал — самое значительное, что мужчина может сделать в своей жизни. Он является свидетельством отваги и мужества, умения действовать сообща с другими. Он обязателен для всех. Никто не имеет права уклониться. Каждый должен пройти испытание, если не хочет, чтобы все его презирали и чтобы его приговорили пожизненно к самым унизительным работам.