Трое понуро молчали.
— Это же непоправимый удар! Удар по всей вашей русской эмиграции. Начало ее раскола. Ее конца как боевой силы. Вы хоть понимаете это? А? Вы, например, Издетский!
— Я — человек маленький, м’сье. Я — курьер, не более. Привез вализу, увез вализу. И все.
— Зачем курьер? Зачем вы?
— Я не знаю, м’сье. Генерал Врангель приказал генералу Перлофу, тот — мне. А я выполняю приказ.
— А что нового у вас по поводу убийства этого Перлофа?
— Пока ничего обнадеживающего, — поспешно вставил щуплый человечек с морщинистым лицом. — Вероятно, действительно, самоубийство на фоне неудачных экономических операций. Генерал был тесно связан с французским коммерсантом...
— Знаю, знаю! Мы проверяли: за этим Ролланом Шабролем нет ничего. Все чисто!
— Но эта, их совместная контора... — недоверчиво начал Далин.
— Ну, контора, контора! — вновь оборвал француз. — Копеечное предприятие!
— Как сказать!..
— У нас там свой человек, — процедил француз. — Так что это не ваше дело, Далин.
— Вероятно, — ничуть не обиделся сыщик. — Может быть, тогда вас заинтересует мнение генерала Климовича?
— О чем?
— О конференции. Он считает, что не следовало вообще допускать ее.
— И это не ваше дело, Далин.
— Почему же? — не сдержался вдруг Дузик, посчитав, что собеседник перешел все границы и просто унижает их. — Большевистская делегация в Генуе продемонстрировала, если хотите знать, борьбу за интересы России. И даже ваш господин Барту был не в силах предпринять сколько-нибудь эффективные контрмеры. Попробуйте говорить теперь о расхождении национальных и государственных интересов России и советской власти. Вот откуда, действительно, начнется раскол нашей эмиграции.
Француз посмотрел с удивлением. На миг на его жирном лице мелькнуло даже некоторое почтение, — он не ждал от этого запуганного и жалкого человека столь осмысленных тирад. Но уже в следующее мгновение он снова взъярился:
— Не заговаривайте мне зубы, compris — понятно? Наведите лучше порядок в своих штабах! Порядок, исключающий инциденты, подобные тому, что случился семнадцатого мая. Как произошло все у вас в Болгарии, Далин? Вкратце — еще раз.
— Девица засветилась еще в Софии. — Далин, весь в своей стихии, подобрался, и даже морщинистое маловыразительное лицо его стало осмысленным, на нем промелькнуло гордое выражение, как у охотника, взявшегося рассказывать о выслеженном хищнике. — На нее нас навел агент, которого мы назвали «богач». Был отмечен и ее контакт с неким капитаном Калентьевым из Тырново, кутеповцем, ее поклонником будто бы. Впрочем, этот Калентьев сумел ловко исчезнуть и больше зафиксирован нигде не был.