Приводят Плевицкую, одетую во все черное. Она похудела, постарела, но держится хорошо и охотно позирует. Журналисты потребовали разрешение сделать ряд специальных фотографий, и такое разрешение им было предоставлено. Плевицкую защищает Филоненко и Стрельников.
Производится перекличка свидетелей. Не явились Туркул, Борис Суворин и некоторые другие русские, высланные недавно из Франции. Зато по специальному разрешению вызваны в суд генералы Деникин, Шатилов, Кусонский.
Внезапно — общее оживление в зале: вызывается... Троцкий. Все вскакивают. В задних рядах недовольные голоса требуют тишины и соблюдения порядка. Слева поднимается коренастый, широкоплечий господин. Отвечает несколько скованно: «Да, именно он — Троцкий Сергей Владимирович, шофер. Русский...» Всякий интерес зала к нему пропадает.
Оглашается обвинительный акт.
Председательствующий вызывает ответчицу, которая расссказывает суду свою биографию, подробно отвечает на вопросы о первом и втором браке, вызывающие некоторое недоумение в зале. Далее председательствующий дает подробную характеристику Российскому Воинскому союзу, который на протяжении десяти последних лет занимается шпионажем и террористическими актами в Советской России. Раздаются многочисленные голоса протеста сидящих на скамейке руководящих ровсовцев, но председательствующий никак на них не реагирует, объявляя, что главное, чем придется заниматься ему — не установлением характера деятельности военной организации русских эмигрантов, а определением степени участия мадам Плевицкой в похищении генерала Миллера, ибо убийство его еще не доказано.
Подследственной задаются вопросы: Выступала ли она в Америке в пользу советских детей? Правда ли, что в Курске красные называли ее «советской матушкой»?
Плевицкая: Клевета! Такого концерта в Америке я не давала. В Курске меня не могли так звать: мне было тогда всего 35 лет.
Рассказывает, как она и Скоблин провели роковой день, доказывая уже известное следствию алиби мужа.
Председательствующий: На какие средства вы жили? Почему именно вам помогал некто Этингтон?
Плевицкая: Этингтон — очень добрый человек. Он меценат. Помогал мне бескорыстно. Верил в мой талант.
Крик из зала: Этингтон и его брат — советские агенты.
Плевицкая: Это грязная клевета. Бездоказательная к тому же...
Начинается допрос свидетелей, не давший ничего нового.
Два полицейских комиссара, в поддержку председательствующего, выступают с докладами о деятельности РОВСа.
На этом первое заседание, не принесшее никаких сенсаций, разочаровавшее прессу и посетителей, заканчивается...