Верхушка русской эмиграции единодушно отказалась от Горгулова, признав, однако, что он — антикоммунист, действовавший в одиночку. То же подтвердило совещание французских властей: премьер Андре Тардье, министр юстиции Поль Рейно, префект полиции Кьян. Врочем, для убийцы-одиночки столь большое внимание к его персоне было странным: власти, вероятно, что-то скрывали. К этому единодушно приходило общественное мнение.
Начался скорый суд. Репортеры соревновались в поисках скрытых сторон жизни подсудимого, в «ярких» тонах описывали его внешность, реакцию на вопросы прокурора и адвокатов. При первой же возможности Павел Горгулов — высокий, крепко сложенный мужчина, на круглом лице которого еще не зажили синяки и кровоподтеки (видимо, был жестоко избит при аресте), — сделал заявление: он никогда не входил в политические группы русской эмиграции, которую презирает. Он действовал исключительно в одиночку. Стрелял в президента не из личной вражды или мести, но для того, чтобы разбудить совесть мира, из ненависти к большевикам, протестуя против все более укрепляющихся отношений Франции и Советской России. Горгулов казался не совсем здоровым психически, выкрикивал мало понятные слова и сбивчивые проклятия на немецком и французском языке, что заставило репортера газеты «Монд» утверждать, будто убийца — несомненно человек с «двойным дном».
Суд приступил к знакомству с биографией странного русского.
Защитить убийцу взялся знаменитый парижский адвокат мэтр Жеро.
Первое же заявление его подзащитного потрясло зал судебных заседаний: Горгулов признался, что убил Поля Думера совершенно случайно, выстрел предназначался английскому королю или советскому посланнику Довгалевскому. Затем Горгулов подтвердил, что, будучи человеком правых воззрений, он является главой русских фашистов во Франции.
Газеты вновь оживились. Слухи один нелепей другого ходили по русскому Парижу. Некий чин из бывших генералов ежедневно находил у консьержа письма, содержавшие угрозы. Другой — представитель руководства партии «кирилловцев» — бесконечно вынужден был отвечать на ночные телефонные звонки: неизвестные голоса требовали, чтобы он в трехдневный срок покинул столицу Франции, называли день и час начала общего погрома, передавали из уст в уста, что накануне вечером сами видели колонну молодых русских в форме, напоминающей черную гвардию Муссолини, которые маршировали строем по Елисейским полям...
Кончилось тем, что Павла Горгулова решили подвергнуть психиатрической экспертизе. Комиссия не пришла к единому выводу, хотя большая часть ее членов утверждала, что судебная инстанция имеет дело с психически не совсем нормальным человеком. Или человеком, который со знанием и необычным умением и мастерством играет роль, навязанную ему кем-то...