Вблизи вид Купола впечатлял. В завесе чувствовалось нечто настолько неприятное и неодолимое, что даже приближаться к ней не хотелось. Разведчики застыли в отдалении, и никто не решался сделать первый шаг. Лишь Влад возился с какими-то приборами, что-то замеряя, но к барьеру вплотную не приближался и он.
– Ты вообще не помнишь, как прошли сюда? – Михаил спросил буднично, словно Лина являлась не пленницей, а обычным соратником по нелегкому путешествию.
Руки после освобождения девушке связывать не стали, да и последний урок судьбы наверняка пошел впрок. Ей даже дали иголку с нитками, чтобы немного зашила порванную одежду и не смущала здоровых мужиков. Только саблю возвращать пока не спешили. Разумеется, в тесном десанте бээмпэшки пустить ее в ход трудно, но мало ли? Никакого доверия к пленнице не было.
Поначалу девушка попыталась поговорить с Кириллом, но кио не выразил ни радости от спасения спутницы, ни стремления к общению. Лине пришлось гордо отвернуться, а с прочими разведчиками она сама разговаривать не желала. Да и невозможно это, когда сидишь в десанте в одиночку. Денис вновь занял место старшего стрелка, а Кирилл разместился на второй машине, и никаких переговорных устройств под рукой нет. Отряд без остановок шел прямиком по бывшему шоссе. Смысл, если Купол практически рядом?
Ну вот и достигли, а дальше?
– Не помню, – потерянно отозвалась девушка. Ее боевой задор и враждебное отношение на последнем отрезке пути куда-то исчезли. – На самом деле не помню. У меня словно провалы. Прошлое – какие-то куски, и те в полном тумане. Ни лиц, ни подробностей, ничего. Словно вся моя жизнь началась с наших прошлых скитаний.
Кажется, Лина говорила искренно. Но вмешательство в сознание частенько не проходит даром, а ей еще пришлось скрываться среди различных аномалий, которые тоже могут воздействовать самым непредсказуемым образом. А в придачу ко всему еще и блок в сознании, который в числе прочего мог запросто отсечь все воспоминания, чтобы они не стали достоянием тех, кто не принадлежал к шайнам. Если сработало все вместе, то неизвестно, вернется ли память вообще. Если что-то в отдельности – тоже.
– Ну, хоть с прошлых, – ободряюще улыбнулся Михаил. – В иные дни событий умещается больше, чем во всю жизнь.
Он старался вести себя так, будто было лишь хорошее и никто не кидал в него метательный нож. Если бы не друзья и не своевременная помощь, монах просто не выжил бы. Но мало ли что бывает между людьми? Случается, нечто подобное женщины вообще делают любя, а тут никаких добрых чувств изначально не было.