- Через автомобильную таможню самоходом пойдут, - объяснил всезнающий проводник, пряча в бездонный карман право на провоз негабаритного груза. - На мопеды номера не нужны. В Дебрецене продадут их мадьярам, напишут заявление в полицию об угоне, чтобы на обратном переходе проблем с декларацией не было, и дело в шляпе.
Картина "Три богатыря верхом на мопедах пересекают государственную границу СССР" вызвала у нас приступ гомерического хохота. Советский человек неистощим на выдумки. И законы для него не преграда.
К вечеру жара стала нестерпимой.
Один из богатырей деликатно постучал в приоткрытую створку.
- Девчонки, водочки отведать не желаете? Киевская, с перчиком.
Ленка выразительно покрутила пальцем у виска.
- Зря, - без тени сожаления констатировал здоровяк. - Водка - это лучшее в мире средство от жары. Сто грамм и ты в раю.
Проводив взглядом удаляющегося богатыря, Ленка задумчиво произнесла:
- Возможно, он и прав. У меня от этого пекла уже мозги плавятся.
- Подумай об утре, - напомнила я ей о возможных последствиях.
- Об утре остается только мечтать, - вздохнула подруга. - Давай спать укладываться, может быть удастся вздремнуть.
Сон и не думал приходить, до смерти напуганный непрекращающимся адом. Веселья добавляли странные звуки, доносящиеся сквозь тонкую перегородку из соседнего купе.
- Это террористы, - высказала предположение Ленка. - Вагон на части разбирают.
Срочно вызванный проводник снисходительно пояснил:
- Товар прячут от таможни. Если снять обшивку, в вагоне слона спрятать можно. Кстати... - порывшись по карманам, он извлек связку железнодорожных ключей. - Купите, недорого продам.
- Нам без надобности, у нас все в пределах квоты, - неуверенно заявила Ленка.
- Ну-ну... - насмешливо хмыкнул проводник и, скрывшись из глаз, постучал в соседнее купе.
Приглушенное бормотание, хлопок ладони о ладонь, шелест ассигнаций и негромкое звяканье ключей. Сделка состоялась. Теперь вагон активно разбирался с двух сторон. Будем надеяться, что не развалится на ходу.
Заснули мы лишь под утро, убаюканные крохотной предрассветной прохладой.
Глава вторая
Эту часть Берлина я знала плохо. Можно сказать, совсем не знала. Измученный бессонницей постовой простуженным голосом подсказал, где находится ближайший телефон. Хозяин маленькой булочной, равнодушно отмахнувшись от робко предложенной мелочи, молча водрузил на прилавок допотопный аппарат.
- Это я, - без предисловий произнесла я в трубку, услышав до боли знакомый, родной голос.
Сердце забилось в беспричинной тревоге. Так всегда бывает, попыталась успокоить я себя. Когда до цели остается последний шаг, боязнь провала накатывает с утроенной силой.