Антон вдруг фыркнул.
Ульрих посмотрел на него с недоумением, выгнув брови.
– Я сказал что-то смешное?
– Вспомнил старую пословицу: человек – сам пипец своего счастья.
– Это ты о себе, умник?
– Это я о вас, Владыка.
– Его это изречение не касается, – разжал губы Игнат. – Он давно перестал быть человеком.
– Ну, до чего же вы правильные, Ромашины, – саркастически воздел руки к потолку Ульрих. – Хотел бы заметить: мой дед Селим тоже не человек, но его вы почему-то привечаете, а меня нет.
– Потому что его невозможно упрекнуть в бесчеловечности, а ты упорно добиваешься звания преступника всех времён и народов.
– Ну, до моих великих предков мне далеко, как и до ваших.
– Может быть, уточните, кого вы имеете в виду? – вежливо спросил Антон.
– Гитлера, Сталина, американских президентов, истребивших даже не тысячи – миллионы людей по всей Земле при насаждении демократии. Но прочь философствования, смотрите! Цзе, шпуг к Земле, зависни над Угличем.
Луну стремительно отнесло назад, отчего она за несколько секунд из огромного поля, серебряного, в рытвинах и тенях, превратилась в круглый щит, исчезающий в темноте. Зато справа возникло размытое голубое марево, превратилось в край планеты, и фрегат нырнул в её атмосферу, как ныряльщик в воду с обрыва. Планета расползлась в стороны, объявилась округлой зелёно-коричневой твердью, испятнанной облаками.
Движение замедлилось, не ощущаемое внутри кокона рубки: он был защищён компенсаторным полем антигравитации. Не будь его, люди оказались бы размазанными по стенам от удара чудовищного ускорения, позволившего кораблю пересечь триста тысяч километров за двенадцать секунд.
Внизу показались бликующие стёклами глыбы и башни города.
– Таунлок Российской Федерации Торжок, – доложил инк фрегата по-английски.
Мелькнула змейка реки, стали видны купола старинных церквей, а в центре города – гигантское дерево высотой в километр, напоминающее издали баобаб. Причём деревом этот объект не был, просто земля с домами, лесом и рекой оформилась в «дерево», вспучилась, вылепилась подобием ствола и ветвей, да так и застыла, сохранив здания, сооружения и часть русла реки. Венчал «баобаб» музей Пушкина, поднятый на высоту километра и не развалившийся при этом.
Проявились – в виде призрачных фонариков – и корабли флотов Земной Федерации, поднятые по тревоге и надеявшиеся остановить грозного невидимого пришельца – Демона, уже наделавшего немало бед на Земле.
– Цзе, к Угличу, «джинн» сейчас проявится там.
Панорама земной поверхности под спейсером смазалась от скорости – фрегат переместился на четыреста пятьдесят километров северо-восточнее Торжка.