Ария зажмурилась, с трудом сдерживая подступающую тошноту, но ужасный человек дождался, пока она откроет глаза, и продолжил экзекуцию.
– Все поняли, принцесса? К моему возвращению вы должны осилить не меньше половины.
Когда он ушел, Ария облегченно вздохнула, но, окинув взглядом огромную гору креветок, впала в уныние. Она сражалась с мерзкой тварью минут пять и кое-как очистила, хотя большая часть мяса осталась в панцире.
Услышав позади презрительное фырканье, Ария подскочила от неожиданности.
– Вам следовало предупредить о своем приближении. Как вы смеете врываться в мои покои без предупреждения?!
– Это мои покои. Вы даже десять креветок не смогли осилить. Если так дальше пойдет, мы умрем с голоду.
Под колючим взглядом Монтгомери принцесса принялась неуклюже разделывать очередную креветку и тут же порезалась. Потрясенная, она выронила нож и уставилась на палец, из которого текла струйка крови.
Лейтенант схватил ее за руку и осмотрел порез.
– Нет, вы только представьте себе! Ваша кровь такая же красная, как и у нас, плебеев. Подержите руку в ручье.
Ария не двинулась с места, тогда Монтгомери потащил ее за собой к ручью, подтолкнул к воде и заставил опустить руку в воду.
– Леди, вы самое бесполезное существо из всех, кого я видел в жизни. Ни на что не годное создание, живущее в башне из слоновой кости. Интересно, чем занимаются такие, как вы? Женятся на себе подобных и производят на свет потомство, еще более никчемное, чем они сами?
Ария почувствовала, как ранка на пальце начала пульсировать.
– Я помолвлена с графом Джулианом Борган-Хессия.
– Правда? – Джей-Ти поднес к глазам руку Арии и осмотрел порез. – А вы с ним хотя бы знакомы?
– Разумеется. Мы встречались трижды и танцевали четыре раза.
– Целых четыре раза! Удивительно, как это вы не забеременели. Что вы так на меня уставились? Идите к костру и занимайтесь креветками.
Грубый, пошлый мужлан.
– Я поранила руку. Я не могу… Где тут у вас… уборная?
– Видите деревья вокруг? Это один большой туалет.
Стараясь сохранять спокойствие, Ария зашагала по узкой тропинке в глубину зарослей, все дальше и дальше от ручья и от бесноватого американца. Лейтенант Монтгомери внушал ей отвращение. Никто и никогда не говорил с ней в подобном тоне. Это просто неслыханно, чтобы люди так разговаривали друг с другом! Этот человек – настоящий дикарь, но она не намерена опускаться до его уровня и вести себя так же гадко и вульгарно, бормотала она про себя. Ее мучили голод и жажда, терзала жара, но находиться рядом с этим неотесанным грубияном было выше ее сил.