Она продолжала пристально наблюдать за мужем и заметила странную пустоту в его взгляде, пустоту, которой раньше не было. Но он выглядел так, словно готов взять на себя прежнюю миссию.
Она ожидала, когда он посмотрит на нее, чтобы улыбнуться. Однако он не обращал на Джуру внимания.
Они ехали весь день, и Роуан ни разу не взглянул на нее. Неужели не понял, что все это она наговорила специально, чтобы обозлить его? Что хотела избавить его от тоски и отчаяния? Но вечером… вечером она постарается отвести его подальше, и он снова коснется ее, а может, и будет любить, как прежде.
Но ее ожидания были напрасны. Они раскинули лагерь, а Роуан явно избегал ее. Она попросила его прогуляться в лес, но он ответил, что должен присматривать за фиренами.
– Я не могу оставить их с твоим братом, – холодно пояснил он. – Или, может, мне стоит величать его Истинным Королем?
Джура не успела ответить. Роуан отошел, даже не оглянувшись.
Заметив это, Силин приказала Джуре расседлать коней. Джура механически принялась выполнять знакомую работу.
– Ты обидела его, – упрекнула Силин.
– Я помогла ему, но он этого еще не знает. – Она посмотрела туда, где сидел Роуан, затачивая меч. – Я…
– Дура! – закончила за нее Силин и, забрав свое седло, рассерженно удалилась.
Джура испытала новый приступ жалости к себе. Неужели никто не верит, что она наконец прозрела?
Всю ночь девушка тихо просидела у огня и перед рассветом заступила на стражу, но Роуан даже не попытался поговорить с ней. Раздавал задания и приказы, как любому из отряда. Но никто, кроме Силин, похоже, не замечал отчуждения между супругами: ведь Роуан обращался с ней как любой ланконийский мужчина с женщинами – на равных. Но Джура уже успела привыкнуть к стремлению Роуана защитить ее, обращаться, как с нежным и хрупким цветком.
И ей так недоставало его ласк!
Наутро третьего дня, как раз перед рассветом, она увидела, что Роуан выскользнул из лагеря и углубился в лес. Джура нерешительно последовала за ним, боясь отпора.
Она почти ожидала, что он выскочит из-за деревьев и выругает ее за то, что снова сбежала из лагеря, подвергая себя опасности, но этого не произошло.
Роуан стоял на берегу ручья и, раздевшись до пояса, умывался.
– Что ты хочешь, Джура? – бросил он не оборачиваясь. Голос был таким же ледяным, как вода горного ручья.
Она едва не повернула назад, но заставила себя подойти, встать на колени рядом с ним и хлебнуть холодной воды.
Небо едва порозовело.
– Мы давно не разговаривали, и я подумала…
Она хотела коснуться его плеча, но он так посмотрел на нее, что она поспешно отдернула руку.