Я всё ещё разбиралась в своих мыслях, когда вернулась остальная часть банды.
Я решилась выйти из комнаты, укутанная в одеяло, чтобы поприветствовать их. Брайан подарил мне торжествующую улыбку, сняв свой шлем, и я привлекла всеобщее внимание из-за того, что у меня были самые серьёзные травмы за сегодняшний день.
Как только Алекс, Брайан и Сука начали рассказывать о своих приключениях, Лиза потянула меня в сторону. Мы оказались на кухне. Лиза поставила чайник и спросила:
— С тобой всё хорошо?
— Не столько больно, сколько выглядит уродливо, и, думаю, школьные проблемы потеряли для меня свою остроту.
— Но что-то сбивает тебя с толку.
— Я разговаривала с Тритоном. Ты знаешь, что Лабиринт немного не в себе из-за своей силы, да?
— Ты хочешь знать, может, с тобой что-то не так, а ты об этом и не знаешь?
— Нет, — я покачала головой. — Подожди, правда что ли?
— Не-а. Итак, в чем дело?
— Сука.
— А-а-а.
— Я долго размышляла об этом, но мне не хотелось бы построить у себя в голове теорию, и делать на её основе предположения только для того, чтобы попасть пальцем в небо.
— Скажи мне, что ты думаешь, и я скажу, если ты ошибаешься.
— Она очень хорошо читает язык тела, верно? Она смогла прочесть Брайана, даже когда он был скрыт тьмой и в маске. Это что, какая-то из мелких особенностей её силы?
— Отчасти это врождённая способность. Отчасти да, её сила скорректировала то, как она думает. Таким образом она может лучше общаться с собаками.
— Верно, — я мельком взглянула на зал, туда, где разговаривали остальные. Или скорее где говорили Брайан и Алек, и стояла Сука. — В том-то и дело. То, что я имею в виду... может ли быть, что когда сила наделила её способностью понимать собак, это изменило что-то ещё? Похерило её способность иметь дело с людьми?
Лиза повернулась и вытащила несколько кружек из шкафа. Она одарила меня извиняющейся полуулыбкой.
— Да. Что-то вроде этого.
— Так что, она не может читать выражение лица или тон?
— Все подсказки, которые мы даём другим в рамках обычной беседы... Она не получает их, она, вероятно, не смогла бы изучить их за годы настойчивой учёбы. Она не просто не получает их... самое базовое взаимодействие искажено собачьей психологией, жёстко прописанной в её голове. Ты улыбаешься ей и спрашиваешь, как её дела, и первое, что приходит ей в голову — что ты обнажаешь зубы в гневе, и ей приходится напомнить себе, что ты не злишься. Но даже после этого она, вероятно, задаётся вопросом, была ли ты саркастичной или снисходительной или доброй, или какой-то ещё. Конечно она знает, что ты не кричишь на неё по тону твоего голоса, но ведь мы не всегда поднимаем голос, когда сердимся.