…К роднику я гнал, насколько позволяла дорога. Склянка с неведомым зельем прямо-таки жгла карман гимнастерки — и я старался выбросить из головы все мысли, какие только были…
Сел у родника на то самое поваленное дерево, извлек склянку, откупорил, принюхался — запашок странный, но не противный. И на вкус не столь уж и отвратительно, просто непривычный вкус. До донышка, так до донышка…
Точного времени я не засек, но прошло, по моим прикидкам, с четверть часа.
Я сидел, понурясь, глядя на траву под ногами, — и словно бы крепенько толкнули в плечо. Поднял голову рывком…
Они стояли от меня метрах в десяти, меж двумя вековыми соснами. И смотрели прямо на меня. Катька, как и следовало ожидать, в распоясанной гимнастерке, с этим чертовым перстнем на пальце, ничуть не изменилась, только коса не скручена на затылке, а полураспущена, свисает на правое плечо. И знаете… Она никак не выглядела угнетенной или страдающей, вовсе нет, я бы сказал, казалась не просто спокойной, а словно бы даже довольной жизнью, вот ведь что…
Борута, в точности такой, каким его Катька описывала перед тем, как пропасть бесследно, смотрел на меня без всякого злорадства и насмешки, скорее уж с любопытством: мол, как так получилось, соколик, что ты нас видишь? С легкой улыбочкой чуть пожал плечами, словно говорил: ну что, так получилось, как вышло, так и вышло… Обоих я видел совершенно отчетливо, они казались никакими не призраками, а живыми людьми…
Рука как-то сама собой потянулась к кобуре, захотелось на него кинуться. Но ничего не вышло, я словно оцепенел, не в силах и шевельнуться. Они так и стояли, я так и сидел, мы смотрели друг на друга, продолжалось это, я прикидывал потом, недолго, с минутку или самую чуточку дольше. Потом меж соснами словно бы стал подниматься столб раскаленного воздуха от невидимого, большого костра, их фигуры и лица исказились, стали расплываться в горячем мареве, оно очень быстро пропало, и с ним исчезли те двое. Меня отпустило — и руки у меня самую чуточку тряслись, когда полез за сигаретами.
Что оставалось делать? Выкурил подряд две сигареты, убедился, что дрожь в руках прошла, сел в машину и поехал в лагерь. Должен уточнить сразу: то, что я их увидел, ничуть моей позиции не поколебало, ни тогда, ни потом. Мало ли какое зелье мне мог намешать старик, безопасное для здоровья, но вызывавшее видения. Ну, а после войны мне пришлось прочитать кое-что о наркотиках: иные из них, если можно так выразиться, узконаправленного действия — о чем человек подумает, то ему и мерещится. Вполне возможно, что иные травяные настои вызывают тот же эффект, что и иная химия. И старикан мне как раз и подсунул такой — ну, не обязательно ради розыгрыша, а по другим каким-то своим причинам. Следуя логике Крутых — да и моей тоже, — это было наиболее правдоподобное, без тени мистики, объяснение…