Инструктаж был недолгим. В лесу без вести пропала наша радистка. У родника развернуться и цепь, имея родник ее центром, прочесать лес до того места, где он кончается у деревни, потом развернуться на сто восемьдесят градусов и пройти назад цепью по тому району, где лес примыкает к дороге. (Это значит, им пройти километра три и одну сторону и столько же назад — значит, до сумерек справятся.) Искать труп, возможное его захоронение, вообще любые следы, при обнаружении любого предмета, являющегося делом рук человеческих, забирать с собой — конечно, если речь пойдет не о предметах неподъемных и ненужных, вроде старой брошенной телеги или ржавой бороны. Повышенное внимание и бдительность. Всех встреченных, если такие окажутся, задерживать до выяснения. Вооруженный противник, вероятнее всего, не встретится, но все равно, сохранять бдительность, соседям по цепи держать друг друга и пределах прямой видимости…
Стандартный инструктаж, в общем. И я сразу подметил, что слушают меня самую чуточку невнимательно — оттого, надо полагать, что народ, судя по многим признакам, бывалый, не одну проческу проводил, и инструктажи прекрасно помнит. Оживились они, лишь когда я подробно описал Факира, коего, объявись он на пути, следовало брать, хоть в лепешку расшибись, непременно живым. Конечно, они и такие приказы не раз выслушивали, но наверняка впервые слышали о субъекте, наряженном по-старинному, как на маскараде.
— Командует, как старший по званию, капитан Ружицкий, — сказал я напоследок. — Вольно!
Обвел по привычке взглядом их лица — ну, обычные лица бывалых солдат, которым предстоит выполнять знакомую работу. Вот только Томшик выбивался из общего ряда — не в прямом смысле, просто никогда прежде я у него не видел на физиономии такого выражения, ярко выраженного мучительного раздумья. Но не расспрашивать же его сейчас, в чем дело… Я кивнул:
— Командуйте, пан капитан.
Ружицкий подтянулся, козырнул мне на польский манер — два пальца к козырьку фуражки, конфедератки совершенно довоенного фасона, только орелик без короны — и неплохим командным голосом распорядился:
— Левое плечо вперед, шагом марш!
Никак нельзя сказать, что после их ухода я места себе не ходил, — с самого начала не было особенных надежд. Сходил проведать старшину, лежавшего на раскладушке с самым несчастным видом: от неожиданных блужданий по лесу он наверняка уже отошел, но вот утеря оружия любому душевного покоя не даст, и надолго… Подумав, я сказал:
— Ладно уж… Фляжка с НЗ у тебя просто обязана быть, а то я не знаю… Водка или спирт?