Чувствовалось, что собравшиеся люди повинуются чьему-то приказу, стараясь умышленно задержать отряд. Джордж не очень обращал внимание на происходившее вокруг. Он был занят своими мыслями.
К этому времени городская площадь и мост через Ганг уже были заполнены людьми. И в этой толпе английские мундиры составляли ничтожную часть.
Вдали прозвучал пушечный выстрел, он означал, что праздник начался и что процессия Джагарната уже вышла из храма Кали.
Один из балконов дворца принцессы Джеллы, убранный с восточной роскошью, особенно привлекал внимание собравшихся людей: на нем показались принцесса и раджа Дургаль-Саиб.
— Наступает торжественная минута, — сказала Джелла.
— Минуты иногда кажутся часами… — отвечал ей Дургаль-Саиб.
Между тем Казиль продолжал идти за Согором, Голькаром и Суниаси. И страх его возрастал.
Потом Суниаси потерялся, а Согор с Голькаром собрали вокруг себя людей и стали убеждать их в чем-то. Казилю даже удалось уловить имя Джорджа Малькольма! Чего же они хотят?
Задумавшись, Казиль неожиданно столкнулся с каким-то индусом в разорванной одежде. И узнал в нем Суниаси! Почему он переоделся? Суниаси с кем-то разговаривал, и Казиль весь напрягся, чтобы услышать, о чем они говорят.
— Проход загородили? — спросил Суниаси.
— Да.
— Слушайте сигнал. Все должно произойти точно. И англичанин должен умереть на глазах тех, кто приказал его умертвить.
Казиль не мог удержаться от тихого восклицания.
— Но стража будет сопротивляться…
— Сипаи только сделают вид, что сопротивляются, они предупреждены. Услышав имя Бовани, сложат оружие и не будут препятствовать народному правосудию.
— А начальник отряда?
— Он будет убит. Сигнал: Шива. Теперь ты обойди всех и напомни…
Индус знаком руки выразил повиновение и скрылся в толпе.
— Нет, нет! — прошептал Казиль. — Я не допущу, чтобы господин умер. Но как мне предупредить офицера? А спасти господина я должен: ведь я его погубил! Да, так и будет: я спасу его или погибну.
Между тем грохот пушек раздавался все чаще и чаще, а в ответ на него неслись оглушительные крики, и толпа все валила на площадь, уже и так заполненную до предела.
— Идут! Идут! — раздались голоса. — Джагарнат! Джагарнат!
Теперь звуки труб слышались совсем близко. В это время процессия миновала мост и вступила на площадь, приветствуемая народом.
Трудно представить себе что-либо более живописное этой торжественной процессии, разве что сравнимой с чудесами из индийских сказок.
Впереди ехали отряды индийских солдат, за ними раджи в роскошных костюмах, со свитами, верхом на превосходных скакунах, украшенных великолепными уздечками и седлами. Позади раджей ехали музыканты с трубами и барабанами. Верховные и другие жрецы Джагарната, Бовани, Шивы и Кали занимали почетное место в середине процессии, рядом с женской стражей принцессы Джеллы. Офицеры следовали за стражей, шествуя впереди десятка слонов, на которых были водружены сторукие идолы, ярко окрашенные и с позолотой. За слонами ехала колесница, в которую были впряжены двенадцать белых лошадей в серебряной сбруе. На этой колеснице высилось изображение Джагарната. Несколько фанатиков в религиозном экстазе бросились под колесницу, надеясь своей смертью обрести вечное блаженство. Их кровь брызнула на исступленную толпу, кричавшую: