Грех. Ходячая, говорящая реклама греха. И искушения.
– Я не хотел тебя пугать, – сказал он, хотя виноватым не выглядел. – Я пришел на шум.
– Мне не спалось.
Голубые глаза, не отрываясь, смотрели прямо на нее.
– И мне тоже.
Она первая отвела взгляд, чувствуя, как тепло разливается не только по лицу.
– Что заставило тебя выйти из укрытия? – спросил он и встал ближе, чем ей того хотелось.
Она сделала шаг назад:
– Я не пряталась.
– Да ты три дня почти не выходила из своей комнаты. Моника говорит, что ты не была дальше столовой.
– Это не мой дом. Мне неловко бродить повсюду. Я здесь чужая. – Ей и сейчас неловко, но по другой причине: из-за полуголого мужчины, который стоит перед ней.
– Ты не чужая. Пока ты под моей крышей, это твой дом. Можешь делать здесь все, что хочешь.
– За исключением того, чтобы уйти.
– Ты всегда можешь уйти.
Она удержалась от замечания, которое вертелось на языке. К чему эти перепевы споров о том, что она вольна сделать?
– Я пришла согреть себе молока, – пробормотала Кара. – Чтобы уснуть.
– Мне показалось, что я слышал, как ты ворочаешься в кровати. – И, увидев вопрос в ее глазах, пояснил: – Моя комната рядом с твоей.
– А!
– Ты не знала? – Он самодовольно ухмыльнулся.
– Нет, не знала. – Какое имеет значение, где спит Пепе? Он может спать хоть в гараже. Но комната рядом с ней…
Игривое выражение его лица сменилось на мягкое и заботливое.
– Я приготовлю горячий шоколад.
Она не сразу поняла, что он предлагает… сделать это для нее.
– Спасибо.
Пепе стал открывать дверцы шкафов и выдвигать все ящики подряд.
Кара подавила смешок и, подпрыгнув, уселась на кухонный стол:
– Ты не лучше меня знаешь, что где находится в собственной кухне.
– Признан виновным, – снова шутливо ответил он, опустился на колени и заглянул на нижние полки буфета, предоставив Каре любоваться его мускулистым задом, обтянутым джинсами. – Я держу экономку, поэтому не должен ничего этого знать. Когда я дома один, то заказываю обеды на дом.
А Кара подумала о тесной, похожей на камбуз кухоньке, на которой задевали друг дружку локтями она и еще три женщины. Их кухня вся поместилась бы в холодильнике у Пепе.
Пепе поднялся с колен, держа в руке кастрюльку для молока.
– Конечно, быстрее согреть молоко в микроволновке, но мама говорит, что так готовить горячий шоколад – кощунство.
– Я-то думала, что у вас в доме была целая армия слуг.
– Да, – согласился он. – Но готовить нам на ночь горячий шоколад наша мама никому не доверяла. Она обычно усаживала нас с Лукой на кухонный стол – вот как ты сейчас сидишь – и варила шоколад.