Пустота, которую ощущает человек, переживающий жизненный стресс, вызвана, по-моему, практически всегда тем, что человек столкнулся с дискретностью своего сознания. Дискретность – только одно из проявлений сознания, одна из характеристик его чувственной ткани. Все ощущения имеют начало и конец, мы начинаем что-то ощущать как определенный вкус или цвет, или запах, или звук, или прикосновение, а потом это ощущение исчезает или превращается в другое.
Непрерывность сознания задается существованием целостного внетекстового образования. М. К. Мамардашвили называл его невербальным корнем бытия. Именно его существование дает основание для проявления «Я»-усилий, оно выполняет и роль материала для строительства новых форм сознания, когда его содержание изменяется.
Человек, ощущающий пустоту, переживающий душевную боль, потерял связь «Я»-усилий с этим невербальным корнем бытия, с этим целостным нетекстовым образованием. Одной из конкретных форм такой потери может быть потеря веры в людей, или потеря веры в себя, или потеря веры в справедливость и т. п. Форма его сознания пуста, у нее нет содержания, а у «Я»-усилий нет опоры для создания новых форм. Их функционирование в сознании как пустых форм и создает переживание пустоты, болезненности.
Конечно, это только одно из возможных объяснений, когда необходимость духовной работы, сама возможность ее существования как работы по удержанию целостности жизни, открывается человеку с особой остротой, вызванной душевной болью и ее переживанием.
Дискретность сознания как бы проявляет его потенциальную непрерывность как существенное качество живого сознания, в котором могут реализоваться «Я»-усилия по созданию новых форм сознания. Это проявление рефлексивного слоя сознания в его основном качестве преодоления дискретности своего же чувственного слоя. Благодаря рефлексии существуют в сознании будущее время и его связь с настоящим и прошлым.
Время для человека не может разворачиваться вне пространства. Когда сознание дискретно, время как бы останавливается, будущее перестает существовать. Рефлексия возвращает время, но только тогда, когда для ее проявления есть пространство.
Такое пространство может быть пространством «социума» или «этноса» или пространством духа (невербального корня бытия, внетекстового целостного образования). Мне думается, что последнее пространство в отличие от первых двух обладает бесконечностью и безмерностью, то есть в нем есть вечность как параметр времени, тогда как «социум» и «этнос» ограничены, а значит, смертны. В них, в силу ограниченности, заложен природой самой системы потенциал саморазрушения, тогда как в пространстве духа этого не может быть уже потому, что оно предполагает наличие изменяющейся целостности и усилий по ее сохранению, само себя изменяет и сохраняет себя как целостность, как универсальное проявление жизни.