Правило третье позволяет рассмотреть процессы распада высших психических функций как уничтожение связи между символическими и натуральными процессами. В силу этого возникает ситуация, когда натуральные процессы отщепляются и начинают действовать самостоятельно по примитивным законам.
Все эти законы позволяют, на мой взгляд, рассматривать явления жизненного стресса человека как изменения в его высших психических функциях, которые временно перестают существовать как целостность, как то единство качественно нового порядка, о котором говорил Л. С. Выготский, описывая их отличие от натуральных процессов. Нарушается символическая функция сознания, обеспечивающая эту целостность как форму сотрудничества человека с самим собой.
Думаю, что подобное суждение вполне правомерно, так как в работах Л. С. Выготского убедительно доказаны положения, относящиеся к онтогенезу[5] высших психических функций, которые можно использовать как обоснования для суждения о роли символической функции в сознании взрослого здорового человека: «Анализ показывает, что всякая высшая психическая функция была раньше своеобразной формой психологического сотрудничества и лишь позже превратилась в индивидуальный способ поведения, перенеся внутрь психологической системы ребенка ту структуру, которая и при переносе сохраняет все основные черты символического строения, изменяя лишь в основном свою ситуацию.
Таким образом, знак первоначально выступает в поведении ребенка как средство социальной связи, как функция интерпсихическая; становясь затем средством овладения собственным поведением, он лишь переносит социальное отношение к субъекту внутрь личности. Самый важный и основной из генетических законов, к которому приводит нас исследование высших психических функций, гласит, что всякая символическая деятельность ребенка была некогда социальной формой сотрудничества и сохраняет на всем пути развития до самых высших его точек социальный способ функционирования. История высших психических функций раскрывается здесь как история превращения средств социального поведения в средства индивидуально-психологической организации» (9, с. 56).
Думаю, что о взрослом человеке, переживающем жизненный стресс, можно сказать, что его индивидуальная манера поведения оказалась недостаточной для решения жизненных задач, у него нет знаков, необходимых для управления своим поведением.
Нет знаков, которые позволили бы выполнить символическую функцию сознания. Можно сказать, что человек нуждается в такой форме социального сотрудничества, которая позволила бы ему управлять своим поведением через освоение новых знаков. Это будут те знаки, которыми он овладеет в психологическом сотрудничестве с психологом, а если такового нет, то в социальном сотрудничестве с другим человеком. Другой человек становится необходимым для осуществления социального отношения к человеку как отношения, восстанавливающего, удерживающего и проявляющего его индивидуальную жизнь как целостный предмет.