Лавиния была не кто-нибудь, а Бельмануар, и обладала всей гордостью, присущей Бельмануарам. Поднявшись, она королевским жестом запахнула на себе плащ.
— Ты забываешься, Гарольд, — ледяным тоном заметила она. — И никогда, слышишь, никогда не смей больше говорить о моем муже в таком тоне! А теперь отвези меня к брату, сию же секунду!
Лавлейс, конечно, превратился в само раскаяние, рассыпался в извинениях, разгладил ее смятые перышки, взял свои слова обратно, но жало свое умудрился оставить. Лавиния простила его. Да, но только пусть никогда больше не смеет обижать ее так!..
И хотя она напрочь отказывалась верить этим скандальным слухам, они, тем не менее, имели место. И вскоре Лавиния поймала себя на том, что следит за мужем ревнивым взором. Ей тут же стало казаться, что он к ней равнодушен и что его отлучки из дома слишком часты. Затем настал день, когда она приказала доставить свой портшез к дому № 16 по Маунт-стрит, что и было сделано как раз к тому моменту, когда из него выходил Ричард.
Этого для Лавинии оказалось достаточно. Итак, она действительно ему наскучила! Он любит другую, какую-то мерзкую вдову!.. Впервые в жизни она забеспокоилась всерьез.
В тот вечер она решила остаться дома и припереть, что называется, мужа к стенке. Но Ричард, целиком поглощенный мыслями о несчастном Джеке, измученный своими терзаниями, с воспаленной головой, едва замечал ее и, улучив момент, извинился и заперся в библиотеке, где начал нервно расхаживать взад-вперед, пытаясь придумать выход.
Леди Лавиния была потрясена до глубины души. Как и предсказывал Трейси, мужу надоели ее выходки. Она ему надоела!.. Вот почему он постоянно отыскивает какой-либо вежливый предлог и отказывается сопровождать ее! Впервые жизнь предстала перед ней в довольно мрачном свете, а перспективы просто пугали. Но нет, еще не поздно! Она должна попробовать вернуть любовь мужа, а для этого надо прежде всего перестать выкачивать из него деньги и бесконечно огрызаться. Она должна обворожить его, привязать к себе! Нет, прежде она не понимала, насколько Дики необходим ей, а поняла только после того, как стала ему не нужна. Но это просто ужасно, ведь она всегда так верила своему Дику! Ей всегда казалось, что, что бы она ни вытворяла, муж будет безропотно и вечно обожать ее.
Сам же Ричард, которому и в голову не приходило завести роман с миссис Фэншо, был готов бесконечно слушать ее истории о брате, впитывая мельчайшие подробности, расспрашивая, как он выглядел, как и что говорил. Каждая новая деталь, в том случае, если она касалась Джона, не ускользала от внимания и волновала до глубины души. Мысли были поглощены одним и Ричард, казалось, не замечал ни улыбок Лавинии, ни ее нежного воркования. А когда она как-то с тревогой отметила, что муж ее бледен, он лишь злобно буркнул что-то и вышел из комнаты. Другой раз она обняла его за шею и поцеловала, но Ричард лишь бережно отстранил ее, слишком удрученный, чтобы отвечать на ласки. И тем не менее, благодарный за них, однако последнего Лавиния не подозревала.