— Так вы… э-э… неравнодушны к Джону? — все тот же усталый, апатичный голос.
— Неравнодушен? Господи, мастер Дик! Да я люблю его!
— Я тоже… — еле слышно откликнулся Ричард.
Ему не ответили и он снова поднял глаза.
— Вы мне не верите?
— Когда-то верил, сэр. Теперь же… — он пожал плечами.
— И тем не менее, это правда, Вобертон. Я бы отдал все на свете, чтобы той ночи не случилось.
— Не слишком верится, сэр. Ведь только от вас зависит вернуть брату доброе имя. А вы молчите…
— Вобертон, я… О, неужели вы действительно думаете, что мне безразличен тот факт, что брат мой — пария?
При виде искренней муки в серых глазах милорда Вобертон немного смягчился.
— Мастер Ричард, я бы хотел думать о вас только хорошее. Мастер Джек не сказал мне ничего. Не могли бы вы… э-э… объяснить, как же так вышло, что вы позволили ему взять на себя вашу вину?
Ричард пожал плечами.
— Этому нет объяснения! И прощения мне тоже нет! Я заставил его!.. Джека, своего брата! Потому, что сходил с ума от любви к Лавинии… О, Боже мой, одна мысль об этом способна свести с ума! Я думал, что смогу забыть… И тут… тут я его встретил! И как только увидел, тут все оно и вернулось. Нет с того дня мне покоя, но и сознаться во всем я тоже не в силах. И никогда не скажу ничего. Никогда!
— Скажите мне, сэр, — умоляющим тоном произнес Вобертон, растроганный вопреки всем своим ожиданиям.
Ричард обхватил руками голову.
— Все это было каким-то сплошным кошмаром!.. Наверное, я просто сошел с ума… Сам не понимал, что творю. Я…
— Погодите, сэр, успокойтесь. Помните, мне ведь о том ничего не известно. Что заставило вас пометить карты?
— Долг Гандри. О том, чтобы попросить у отца, не могло быть и речи. Надо было срочно раздобыть денег. Я не мог допустить скандала… Я ведь уже говорил, что сходил с ума по Лавинии. Просто думать ни о чем другом не мог! И к Джону стал относиться хуже, потому что думал, что он в нее тоже влюблен. Мысль о том, что скандал отберет ее у меня, была просто невыносима. И тут нас приглашают к Дэру. Я проигрывал и знал, что не смогу рассчитаться. Господи! Джек играл с Милвордом до меня и выиграл. Помню, как все подшучивали над ним, говорили, что счастье вдруг от него отвернулось — ведь Милворд всегда проигрывал в карты. Потом мы с Милвордом стали играть той же колодой… Кажется, там был еще один стол… Дэр играл с Фитцджеральдом, кто-то играл с Джеком в фаро. Я еще слышал, как Джек сказал, что удача снова от него отвернулась, а потом все они засмеялись. А я все проигрывал…
Тут вдруг булавка выпала из галстука мне на колени… Никто вроде бы этого не заметил. Я подобрал ее и в голове промелькнула мысль, что ею можно пометить карты. Какой презренный поступок! Я отчетливо понимал это. Как раз в этот момент в руке у меня был туз треф. И я царапнул карту булавкой, в уголку. Все оказалось так просто… Постепенно я пометил все четыре туза и трех королей.