Он поднес к глазам лорнет и оглядел присутствующих с высокомерным и скучающим видом. Лорд Эйвон, откинувшись на спинку кресла за одним из игорных столов, пригрозил ему пальцем.
— Ах, Бельмануар, Бельмануар, мы ее видели и пришли к выводу, что она слишком для вас хороша!
— Честно говоря, мы тут подумали, что и нам причитается доля от милостей этой дамы, — прошепелявил из-за его спины чей-то голосок и его светлость, обернувшись, увидел изящного и женственного маленького виконта Фотерингема, который стоял возле хозяина дома, разодетый в шелк цвета семги и сиренево-розовый бархат, причем подбитые китовым усом полы его камзола так оттопыривались, что, казалось, вовсе не принадлежат этой персоне, а каблуки на башмаках были так высоки, что нормально ходить он не мог, а только семенил, смешно подпрыгивая на ходу.
Трейси отвесил низкий поклон.
— О, разумеется, вам достанется доля ее улыбок, если сия дама того пожелает, — эта его ремарка была встречена столь громким взрывом смеха, что кончики ушей виконта запылали и он поспешно ретировался на задний план.
Он был одним из тех франтов, кто пытался заигрывать с Дианой. Находился он тогда в компании с известным сплетником Уиллом Стейпли, который и пересказал затем историю его провала доброй полудюжине знакомых, те же в свою очередь пересказали ее другим. И все они изрядно потешались над нахальным виконтом, получившим такой отпор.
— Так это Селвин наболтал! — протянул сэр Грегори Маркхем, тасуя карты за столом лорда Эйвона.
Дейвенант окинул его возмущенным взором.
— Джордж? О Бельмануаре? Когда?
— О, да как-то у Уайтов… я уже точно не помню… Там еще был Джек Чолмондли… он, наверное, знает. И Хорри Уолпол. Говорили о Дьяволе и его мимолетных увлечениях, словом, разной ерунде.
Чолмондли поднял глаза.
— Кажется, упоминалось мое имя?
— О! Ты не помнишь, что тогда Джордж говорил о Бельмануаре, ну, у Уайтов, в тот вечер, когда Джилли держал это дурацкое пари с Фоллиотом?
— Когда Джилли… Ах да, вспомнил. Он прочел какое-то двустишие в размере гекзаметра, где обыгрывалось его имя: «Est bellum bellis vellum bellare pucllis»[12]. Он еще сказал, что это самый подходящий девиз для герцогского дома.
Тут снова раздался взрыв смеха. А затем голос Маркхема:
— Кто она, Трейси?
Его светлость обернулся.
— Это вы про кого? — лениво осведомился он.
Лорд Эйвон расхохотался.
— Ах, да будет вам, Бельмануар! Не притворяйтесь! Нет, правда, кто она?
— Слышите, Бельмануар? Кто та темноволосая красотка и где вы ее откопали? — воскликнул Том Уилдинг, выступив вперед с бокалом в одной руке и бутылкой портвейна в другой. — Мне так показалось, вас просто обворожила эта Синтия Эванс?