.
Действительно, корректировка цен оказывалась необходимой. Марков в Думе, сравнивая, по журналу Совета министров от 3 ноября 1915 г., цены заводов, приводил — как «самый разительный пример непомерного подъема цен» — заказы на 3-дм полевые пушки. Казенные заводы, по его словам, брали, в отличие от частных, всего лишь по 5–6 тысяч руб. за пушку. Из документов видно, что такие цены действительно существовали в 1915–1916 гг., когда Пермский завод получил один наряд на 2000 орудий по 6090 руб. и другой — на 3000 орудий по 5080 руб. Но пока завод исполнял эти заказы, произошло «вздорожание материалов и рабочих рук», вызвавшее «повышение нарядной стоимости» пушки. В результате в 1917 г. заводу было доплачено по этим заказам 28 920 000 руб., так что получилось по 8000 руб. за пушку одного наряда и по 8350 руб. — другого>{670}. Ясно, что установленные подобными способами цены ни в каком случае не могут служить основанием для выводов о степени эффективности бюрократической хозяйственной администрации, поскольку артиллерийское и горное ведомства указывали в качестве «цен» чисто условные цифры, фактически отражавшие, лишь частично, размер только изначально требуемых ассигнований.
Даже один и тот же заказ мог быть показан, в зависимости от решаемой бюрократической задачи, либо с более высокой, либо с более низкой «ценой». В июне 1916 г. при заказе 120 тысяч 3-дм шрапнелей ГАУ докладывало о заявленной казенным Ижорским заводом цене 12 руб. 50 коп. и о том, что эта цена «ниже всех цен других заводов морского ведомства». Правда, она была уже выше, чем цена предыдущего заказа тому же заводу (18 января 1916 г.) — тогда цена составляла 12 руб. ровно. Но 12 руб. — это была «условная, номинальная» цена, а «если заменить обусловленные этим нарядом исходные цены материалов биржевыми» ценами, то вышло бы не 12, а 12 руб. 71 коп., то есть даже больше, чем нынешняя «твердая цена» нового заказа («твердая, не зависящая от изменения цен сырых материалов на сумму 1,5 млн. руб.»).
Частному заводу тоже можно было цену на эту же шрапнель исчислить, по усмотрению, в двух вариантах. В марте 1916 г. Петроградский металлический завод получил высшую из всех заводов цену — 17 руб. 22 коп. за снаряд. Но это — «при замене показанных исходных цен материалов биржевыми», тогда как «номинальная, условная» цена была бы 13 руб. 30 коп.>{671}
При таком «ценообразовании» доверчивость исследователя к источнику делает избыточно патетическим его заявление о готовности патриотически пострадать за правду: пусть-де «за факты, которые я сейчас вновь приведу, — пишет О.Р. Айрапетов, — я буду подвергнут критике как черносотенец и сторонник “псевдопатриотического приукрашивания монархически-имперского дореволюционного государства”»