— Нет. Он оставил сообщение. — Она протянула сигариллу Гиффорду, он забрал ее, на мгновение его пальцы коснулись ее, теплых и гладких. — Меня пугает до чертиков сама мысль, что у него может быть личная заинтересованность в ком-то.
— Оставил сообщение? — спросил Гиффорд и снова мельком посмотрел на папку на коленях. Пролистав пару страниц, он нахмурился. — Кому?
— Я не знаю, — тихо ответила Джоанна. — Может, С.
— Если это так, мы не должны волноваться, — сказал Гиффорд. Листы зашелестели. — С ведь не знает всего этого дерьма?
— Не после того как его память разорвали на части. Нет. — Поднявшись, Джоанна задела колени Гиффорда и вернулась к окну.
Снег продолжал падать. Приближающееся зимнее утро окрасило темно-серое небо в светло-серое. Плотная белая тишина, похожая на ту, что окружала ее сердце, опускалась на мир за окном.
Звук перелистываемых страниц прекратился.
— Заблокировали и разделили на части, — произнес Гиффорд, — согласно истории.
Джоанна слышала, как палец Гиффорда скользил от строчки к строчке в отчете.
— Я была там, Дэн, с начала и до конца, — сказала она. — Разорвали — более точное описание.
Образы проскользнули сквозь ее защиту, молчаливую белую баррикаду.
Худой двенадцатилетний мальчик в забрызганной кровью смирительной рубашке, подвешен вверх ногами к потолку, цепи крепились к его лодыжкам. Длинные черные волосы каскадом струились вниз, не касаясь его лица, кроме нескольких пропитанных кровью и потом завитков прилипших ко лбу и бледным щекам. Он висит неподвижно, борьба, ярость и горечь покинули его, как кровь, вытекшая из трупа.
Наказание закончилось, но никто не хочет опустить его вниз — кровь на стенах и искореженные тела на цементном полу заставляют их держаться на безопасном расстоянии за стальной дверью.
Джоанна заходит одна и сама вкалывает шприц с транквилизатором в шею мальчика. Она снимает цепи с крюка мясника и опускает мальчика на пол. Одурманенный и погруженный в сновидения, красивый ребенок-вампир, потерявшийся в безумии полового созревания.
Подняв его на руки, она относит его к другой клетке. Она дрожит, волшебство и таинство импульсами проходят по ее венам, сверкая в ее памяти, как и на Рождество. Душа мальчика для нее словно рождественский календарь; и с каждой новой частью, которую она обнаруживает, с новым витком или спусковым механизмом, появляется замечательный сюрприз.
Джоанна провела пальцами по коротко стриженым волосам, смотря на свое слабое отражение в окне. Привлекательная, около тридцати, блондинка с голубыми скандинавскими глазами, высокая и подтянутая. Полная противоположность