Ему нужно было поспать, но он не мог. Был слишком взвинчен. Ему не терпелось что-нибудь сделать. Он услышал её голос, умоляющий почитать ей, и начал. Вежливым тоном.
— ...обожженное морозом и иссушенное временем, это сердце
черные края которого сморщились
как лапки мертвого паука...
И при этом она рыдала.
Он залез в карман брюк и вытащил новый сувенир. Закрыв глаза, натянул на лицо шёлковую эластичную подвязку. Она шуршала, соприкасаясь со щетиной на коже. Он чувствовал её аромат, вишнёво-мускусную сладость. Открыл глаза и взглянул на мир через тёмную пелену.
Она просила его продолжать чтение, чтобы не дать добраться до сумки с острыми безделушками? Или правда хотела услышать его голос, музыку прочитанного слова?
— Пожалуйста, нет, нет, читай для меня, пожалуйста... продолжай читать.
Всматриваясь в темный мутный свет, Э снова слышал ее шепот, он слышал ее голос — низкий, дрожащий и соблазнительный.
— Читай мне, пожалуйста… пожалуйста…
На мгновение, читая Джине, он внезапно ощутил тепло в груди. Подняв глаза от страницы, увидел золотой луч, тянущийся от её сердца к его. Золотой луч задрожал и превратился в бледный туман, растворяющийся между ними, разливаясь как горячий мёд между губ Джины. Когда она снова открыла глаза, они стали золотыми.
— Пожалуйста... читай мне... Будь моим богом.
Ладно, возможно, она не говорила последнего. Все равно он это видел в ее изменившихся глазах.
Отбросив книгу, Э опускается на колени перед кроватью и целует её в обнажённое плечо. Она вздрагивает, дыхание становится прерывистым. И, присмотревшись, он замечает вымученную, искусственную улыбку, осыпанную золотистым свечением, покрывшим её губы и затуманившим взгляд.
Лед крепнет у него в животе, замораживая внутренности и подавляя огонь, бушующий в венах.
— Назови имя того, кого ты любишь, — говорит он, присев на корточки, чтобы видеть ее лицо.
Ее взгляд пробегает по его лицу в поисках каких-нибудь подсказок. А он все так же ничего не показывает.
— Он придет за мной, — наконец, выдыхает она, — он создание ночи.
Э засовывает дрожащую руку в свою сумку; холодное оружие касается его ледяной кожи. Пальцы обхватывают рукоятку ножа.
— Назови его имя.
Она рыдает. Закрывает глаза. Возможно, знает, что он может заглянуть в них и увидеть ложь. Ее предательство.
— Он придет.
— За тобой? — заканчивает Э. — Нет, не придет.
Он вытаскивает нож из сумки; лучи восходящего солнца вспыхивают на лезвии.
— Данте не заботится о тебе. Почему он должен? Ты всего лишь шлюха.
Ее глаза распахиваются, когда она слышит имя, которое не произносила. И в этот момент Э вонзает нож в ее живот.