— Когда?
— Сейчас, — ответил прыщавый, оглянувшись по сторонам. — Иди за мной.
Сивый оказался солидным седовласым мужчиной лет сорока пяти — пятидесяти, походившим скорей на университетского профессора, чем на авторитета; он прохаживался неподалеку и, конечно же, внимательно наблюдал за Емельяновым.
— Ты, наверное, не знаешь, но крытая зона — это свой мир со своими законами, и если ты неправильно будешь себя вести, тебя быстро сожрут, — уважительно оглядев широкоплечую фигуру собеседника, он, тем не менее, продолжил: — Это только в дебильных ментовских детективах так бывает — один супермен раскидывает сотню негодяев и ему на все наплевать. Таких, как ты, дорогой, быстро обломают, — продолжил Сивый. — Но скажу честно — ты мне понравился.
Дима невозмутимо стоял перед ним, ожидая, что будет дальше.
— Ты знаешь, что всю камеру уже против себя настроил?
— Интересно, — не скрывая сарказма, произнес Емельянов. — Я что, по-твоему, должен был спокойно ждать, пока меня всей камерой опетушат?
Сивый усмехнулся и выдержал долгую многозначительную паузу, внимательно изучая лицо Дмитрия.
— Ты не оказал уважения ворам. Свое место надо знать. Таковы порядки.
— Но мне они не подходят!
— А тебя никто и не спрашивает. Если ты не прекратишь ставить себя выше остальных, ничего хорошего не жди. Тебя сожрут с потрохами.
— В таком случае тот, кто на это решится, больше не жилец! — холодно произнес Дима, выразительно сжав руку в кулак, на суставах которого были твердые, как гранит, мозоли — такие мозоли есть у всех, кто всерьез занимается восточными единоборствами.
Сивый опять усмехнулся и благожелательно посмотрел на Емельянова.
— Мне нравятся люди с характером, но если ты не станешь умней, пеняй на родителей, которые такого дурака на свет выпустили, — сказал он и, немного подумав, добавил: — Хорошо, я скажу, чтобы тебя не трогали. Ну, и что ты собираешься делать эти десять лет?
— Как что?
— Скоро тебя отправят по этапу, сынок. Я утром говорил с начальством.
— Как скоро?
— Через неделю.
Емельянов подумал, что в самом деле при помощи своих мускулов и решительного поведения заслужил уважение настоящего хозяина крытой зоны. Это было совсем неплохо. Направляясь сюда, бывший спортсмен ожидал совсем другого разговора. Он понял, что с Сивым можно быть откровенным.
— Если честно, то я рано или поздно освобожусь раньше срока, — спокойно заявил Емельянов.
— Да? — удивленно поднял брови Сивый. — Может быть, скажешь, каким образом? Боре в Кремль напишешь — и он тебе персональную амнистию устроит?
— Я еще не решил, — спокойно ответил Дима. — Может, ты мне подскажешь?