– Нет, я всего лишь хорошо считаю. Присутствие вашей дочери осложняло задачу сеньора Пераля. Ему необходимо сосредоточиться на одной женщине. С этой точки зрения, отлет Джессики с Сеченя – благо. Вариант брака мы рассмотрим позже, в зависимости от удачи или провала экспериментов с воскрешением. Надеюсь, вы не сочтете цинизмом мой подход к делу?
Фляжка вернулась в карман, Яффе застыл в прежней позе, глядя на лед, подтаявший у берега.
– Еще не знаю, – Штильнер пожал плечами. – Что дальше?
– Дело не в сеньоре Перале, и даже не в Джессике Штильнер. Дело в вас, профессор.
– Во мне?
– Вы беспокоитесь о своей дочери?
– Разумеется!
– И вы не остановили ее? В Эскалоне – война. Не знаю, что там понадобилось господину Пшедерецкому, но война есть война. Подобный экстрим-туризм чреват последствиями. Я хочу, чтобы вы, как и сеньор Пераль, целиком сосредоточились на эксперименте.
– Я сосредоточен.
– Вы переживаете за дочь. Это отвлекает.
– Что вы предлагаете?
– Хотите, я ее верну? У меня есть такие возможности. На Китту, Хиззац, куда скажете. На Сечень не надо: здесь Пераль, ему это помешает. Все будет выглядеть, как цепь случайностей. У Джессики не останется выбора.
– Вы любите своих детей? – вдруг спросил Штильнер. – Вы, гематры?
Яффе долго молчал. Статуя статуей, но кажется, вопрос профессора зацепил в аламе некую больную струну, ударил под дых. Впрочем, пауза могла быть и результатом сложного расчета.
– Не ваше дело, – наконец ответил алам. – Не ваше с вероятностью девяносто два процента ровно. Но я отвечу: да, любим. Вы имели возможность убедиться в этом лично.
– Нет, не имел. Эмилия умерла родами.
– Мои соболезнования. Я не хотел задеть вас.
– Я тоже. Итак, мы оба любим своих детей: как умеем. Не знаю, что включает в себя ваша любовь… Но я никогда не соглашусь управлять Джессикой, словно марионеткой. Когда они с Давидом получали паспорта, я был уверен, что мои дети возьмут фамилию матери. Верней, деда. Шармаль – это пропуск в высшие сферы. Не фамилия – платиновая безлимитная кредитка. И что? Они записались Штильнерами. Не останется выбора, да? Извините, я отказываюсь от вашего предложения. Давайте сменим тему, а?
Яффе шагнул ближе:
– Эффект взаимообмена у коллантариев, – произнес он тем же тоном, каким предлагал вернуть Джессику. – Наблюдались ли такие эффекты в обычных коллантах? Или только в пассажирских? Или это – уникальный случай, как и все, что связано с коллантом Пробуса, и причиной всему – воздействие флуктуации?
Штильнер в упор смотрел на гематра. Сейчас профессор был очень похож на самого Яффе, когда аламу задали вопрос про любовь и детей.