– Зачем? – изумилась Джессика.
– Помогает от лихорадки! От запора тоже…
– Это суеверие!
– Эх, сеньорита! Не страдали вы от запоров…
К маршалу Джессика не попала. Собственно говоря, его высокопревосходительство и не планировал личной встречи с энергичной гематрийкой. У Прютона хватало забот: маршал держал Эскалону в кулаке, а та, чертовка, ерзала и выскальзывала. Джессику отправили в Бравильянку под конвоем (простите, в сопровождении!) эскадрона гусар, по чистой случайности (согласно приказу!) выступившего в направлении Сонти.
– Вы ездите верхом?
– Если надо…
– Тогда не надо. Мы обеспечим вас каретой.
«Запоров тебе на месяц! – злорадно подумала Джессика, вспомнив владельца проката и его медицинскую надежду на обрезок веревки. – И лихорадки в печенку!»
Карету она прокляла на первом километре. Трясло немилосердно: рессор на Террафиме еще не изобрели, а если изобрели, то в целях издевательства над пассажирами. Джессика отбила задницу, заработала головную боль, а когда рискнула сменить карету на смирную кобылку… Ей пророчили ужасную крепатуру ног, мышцы, завязанные узлами, боли в спине – и ошиблись, не взяв во внимание опыт фехтовальщицы. Но Джессика едва ли не до крови растерла себе бедра, да еще в самой чувствительной, извините, части.
Пришлось вернуться в карету, где ждала язвительная Юдифь. Ехать в рюкзаке на спине всадницы кобра отказалась наотрез. Джессика всерьез опасалась, что ее лихой эскорт сочтет змею детищем сатаны, а хозяйку змеи – ведьмой, но к Юдифи гусары отнеслись с мальчишеским восторгом. Каждые пять минут кто-нибудь заглядывая в карету, цокал языком и заявлял что-то вроде: «Вот так крошка! Господа, я влюблен!» Все это очень напоминало тягу детворы к лигру Додика. Юдифь наслаждалась общим вниманием, шипела в ответ на комплименты – и даже позволяла себя трогать, но только офицерам.
На привалах кобра мышковала (с большим успехом), а гусары пили (с большим энтузиазмом). Из тостов и здравиц Джессика узнала много нового. Она, Джессика Штильнер, была жертвой пылкой страсти. О-о, любовь! Чувство настолько захватило ее, что изменило расовую природу: холодная как лед гематрийка превратилась в живой огонь, фейерверк эмоций. Господа! Наполним бокалы! Сгорая от любовного жара, девица ринулась к возлюбленному, презрев тьму космоса и опасности войны. Еще вина! Да, маркиз де Кастельбро – наш враг. Но он мужчина, как и мы! Он дворянин! Ваше здоровье, мадмуазель! Однажды Луис Пераль сочинит пьесу, как эскадрон рыцарей охранял прекрасную даму на ее пути к утолению жажды…
Если бы вы еще не брили голову, мадмуазель…