Коллант составляло девять человек. Карни не появилась.
Вот тут-то рыжий и сорвался:
– Где она, черт возьми?
– Заткнись! – велел Пробус.
Говорливый помпилианец был на себя не похож: шута сменил сержант. Мастер-сержант, поправился Диего. Вчера, на берегу водохранилища, маэстро с Яффе много говорили о Пробусе – при всей нелюбви Пераля-младшего обсуждать знакомых людей за глаза. Сейчас разговор вспоминался отстраненно, как спектакль, одна из пьес отца, шутки ради поставленная в излишне натуральных декорациях. Ей-богу, Диего слышал реплики, видел мизансцену – так, будто он сидел в зале, за барьером персональной ложи, а не стоял в подтаявшем снегу напротив сеньора полковника…
II
Колесницы судьбы
(вчера)
Диего: Зачем вы спасли Пробуса?
Яффе: Какая вам разница?
Яффе отворачивается. Он разглядывает приют для дачников – мангалы, скамейки, беседки – так, словно в их комбинации кроются неисчислимые радости для изощренного гематрийского рассудка. Штильнер ушел пару минут назад, сославшись на необходимость принять какие-то таблетки.
Диего (в сторону): Ставлю горсть дублонов против стоптанного башмака, что профессор нарочно оставил нас с сеньором полковником наедине. Я даже догадываюсь, почему. (Громко, обращаясь к Яффе). Я задал вопрос.
Яффе: По имперским законам Пробус – преступник, нарушитель указа Сената. Он согласился бы на любой вид сотрудничества, чтобы спасти свою шкуру. Спасти шкуру, а? На ваш взгляд, это художественный образ? Я имею в виду, художественный в достаточной степени?!
В странноватом, актерском вопросе, усиленном внезапной улыбкой, словно в пробном выпаде опытного бойца, кроется что-то личное, выходящее за рамки диалога, а значит, не требующее ответа. Речь Яффе меняется. В ней появляются интонации, нехарактерные для гематра, в частности, умолчания и яркие акценты – на письме это обозначалось бы многоточиями или сочетанием вопросительного знака с восклицательным.
Диего (в сторону): Я размышляю, как отец. Знать бы еще, для чего сеньор полковник столь навязчиво демонстрирует свою человечность!
Яффе (видя, что собеседник игнорирует его попытки сменить тему разговора): Мне нечего было предъявить помпилианцам на официальном уровне. Похищение? Пробус все отрицал бы. Я мог бы найти для колланта другого координатора…
Диего: С астланином?
Яффе: Да.
Диего: Почему вы этого не сделали?
Яффе: Я не уверен, что донья Энкарна сработалась бы с переформатированным коллантом. Я не уверен, что она вообще возникла бы в этом случае. Я не уверен, что флуктуация возобновила бы контакт, обнаружив перемены. Я могу рассчитать вероятности, но вряд ли вас сейчас интересуют цифры. И наконец, я не был уверен, что психика нового координатора выдержит появление доньи Энкарны. Вам известно, каким это оказалось потрясением для колланта Пробуса? Я имею в виду, в первый раз?!