— Не разрешу? — удивился Айзек.
— Ну да, ты же главный, идеолог, ты и решаешь, что можно, а что нет, — пояснил Волански.
Байки согласно кивнул, потянувшись к приготовленному Питером косячку.
— Я согласен с Питером. Я может и дал огня, но твои стальные яйца точно размером с арбузы. Выбить из кого-то спесь — это я всегда готов, а вот замутить такую глобальную тему я бы точно не смог.
— Без вас у меня ничего бы не вышло, ребята, — Айзеку было приятно, искренность друзей придала ему еще большей уверенности.
— Кто знает, кто знает, я думаю, вышло. Точно. Ты до меня еще к кому ходил? — поинтересовался Волански.
— Один молодой парень, спортсмен. Абдул зовут. И еще к Мишель Бланш, если знаешь такую.
— Абдула нет, а Мишель знаю.
— И наш Айзек разбился об нее как об айсберг, — привычно срифмовал Байки.
Волански засмеялся, а Айзек покраснел.
— К черту разбившиеся корабли и разбитые надежды! Мы заслужили нашу амстердамскую вечеринку. На улицу меня не тянет, а вот накуриться и напиться я не против, — Айзек встал, раздав всем по бутылке пива.
— За Амстер! — Байки чокнулся с Волански и подозрительно посмотрел на дымящуюся самокрутку, — Табака же тут нет?
— Конечно, нет, чистейшая трава.
И Байки, довольный, откинулся в кресле, выпуская облачко дыма.
На утро Айзек проснулся в гостиной, в одежде и кроссовках, Волански спал рядом на диване, тоже не раздевшись, а Байки храпел в спальне. Айзек сполоснул лицо холодной водой, заказал всем завтрак, разбудил своих друзей. Потом сходил в душ и сразу посвежел. До выезда в аэропорт оставался час.
Прощаясь с Волански, ребята по очереди крепко его обняли. Питер вызвал и оплатил им такси.
— Хороший он парень, Волански, — сказал Байки, разглядывая мелькавшие за окном здания.
— Согласен. И обладает прекрасной привычной появляться тогда, когда надо, — добавил Айзек.
Утром комиссар Пеллегрини заказал билет, собрал пляжные принадлежности и отправился в аэропорт.
Через четыре часа он уже был в Монако. Бросил вещи в уютном отеле, вкусно пообедал, выпил кофе в итальянской брассери в порту и, вдыхая пьянящий морской воздух, пошел в местное отделение полиции. Там его приняли весьма сдержанно, с плохо скрываемым удивлением от внимания со стороны такой большой шишки.
«Странные люди, сначала пишут огромный отчет, а потом удивляются, что я приехал», — недовольно подумал комиссар.
Он внимательно осматривал место, делал записи, чем еще больше разозлил местного представителя власти.
— В отчете все подробно описано, — пытался возражать тот. Монегаски не слишком любили, когда французы лезли в их внутреннюю кухню.