Дикон идет к нему сквозь дождь, и потоки воды стекают с полей его мягкой фетровой шляпы. Мужчина протягивает зонт, чтобы Дикон мог стать рядом с ним под широким черным кругом.
— Вас прислал лорд Бромли-Монфор? — спрашивает Дикон.
Мужчина пристально смотрит на Дикона. Несколько секунд слышен только шум дождя.
Англичанин тыкает пальцем себе в грудь и произносит:
— Я… Ричард Дэвис Дикон. — Он указывает на собеседника. — Вы?..
— Пасанг, — голос звучит так тихо, что едва различим за барабанной дробью, которую дождь отбивает на ткани зонта.
— Пасанг… и все?
— Пасанг… Сирдар.
Я подхожу ближе и протягиваю руку.
— Рад встрече, Пасанг Сирдар.
Высокий мужчина не шевелится, а лишь слегка перемещает зонт, чтобы немного прикрыть меня от потоков воды.
— Нет, нет, Джейк. — Дикону приходится почти кричать, чтобы я мог услышать его сквозь шум дождя. — Сирдар означает нечто вроде «главного». Он начальник носильщиков. Очевидно, пока он для нас просто Пасанг. — Дикон снова поворачивается к высокому мужчине. — Пасанг… вы… можете… доставить это? — Дикон указывает на груду накрытых брезентом ящиков, которые мы с Же-Ка только начали отвязывать. — В… отель «Эверест»? — Теперь взмах руки направлен вверх, в темноту, на невидимый за пеленой дождя город Дарджилинг, террасами поднимающийся по склону холма. Потом Дикон повторяет, уже громче: — Отель… «Эверест»?
— Это не проблема, мистер Дикон, — отвечает Пасанг на превосходном английском с оксбриджским акцентом. Густой и низкий голос звучит не менее аристократично, чем у Дикона, — а может, и более. — Потребуется не больше пяти минут.
Он передает мне зонт, выходит под дождь и что-то кричит на хинди и бенгали дюжине носильщиков, сгорбившихся под струями воды. Они бросаются к ящикам и быстро перетаскивают их под тенты грузовиков. Каким-то образом — я не понимаю, как это вышло, но Же-Ка примостился на моем левом колене, боком прижимаясь к пассажирской дверце, — мы умудряемся втиснуться в кабину первого грузовика, вместе с Пасангом, который садится за руль. Я ничего не вижу — ни впереди, ни по бокам, ни сзади; машина подпрыгивает, раскачивается и скрежещет на невидимых поворотах, петляя по крутой и кажущейся бесконечной горной дороге. Как бы ни выглядел Дарджилинг, этим вечером я его не увижу.
На протяжении всего пути ни один из нас четверых не произнес ни слова.
Я ожидал, что отель «Эверест» окажется старинным каменным зданием, зажатым среди других каменных зданий — серых, серых, серых. Однако мы остановились у хорошо освещенного и красивого трехэтажного особняка в викторианском стиле, примостившегося на склоне холма. Отель, наверное, соответствовал представлению американцев о «старом Лондоне» — фронтоны, балки, башенки, снова фронтоны, изящный портик с кирпичной подъездной дорожкой и елизаветинскими колоннами, одинокая зубчатая башенка справа от главного входа, палисадник с белой гравийной дорожкой, маленькие лиственные деревья (совсем не похожие на громадные гигантские баньяны с несколькими стволами, мимо которых мы проезжали, когда наш крошечный поезд взбирался в гору) вдоль фасада гостиницы и изящные высокие пинии позади здания.