— В моем рюкзаке, — сказала Реджи. — Я могу их достать…
Зигль покачал головой.
И тут Жан-Клод вскочил и, даже не держась за окровавленный бок, бросился на него.
Немец отступил на полшага и дважды выстрелил. Обе пули попали куда-то в грудь или в живот Же-Ка. Но это не остановило его.
Зигль сделал два шага влево, к южной стене — но все еще слишком далеко от рыхлого снежного карниза — и выстрелил еще два раза. Четвертая девятимиллиметровая пуля вышла из спины Жан-Клода и пробила кислородный баллон у него в рюкзаке, из которого вырвалась шипящая струя. Обоих окутало облако из ледяных кристаллов.
Мы все бросились вперед, но Жан-Клод стиснул Зигля в медвежьем объятии, заставив отступить на шаг… на два… на четыре…
— Nein, nein, nein! — закричал Зигль и принялся лупить черной металлической рукояткой «люгера» по голове Же-Ка. Спотыкаясь, они сделали еще три шага назад, по снегу карниза.
— Bâtard Boche! — выдохнул Жан-Клод, и кровь из его горла хлынула на грудь белоснежного анорака Зигля. Даже пронзенный пятью пулями, с шипящим за спиной кислородным баллоном, Же-Ка размахивал окровавленной правой рукой у левого плеча Бруно Зигля.
Карниз рухнул под ними. Оба исчезли в образовавшемся в снегу отверстии. Все, кроме Реджи, бросились к южному краю второй ступени. Зигль кричал очень долго, и этот звук постепенно удалялся и затихал по мере того, как два сплетенных тела падали в пропасть, переворачивались в воздухе и снова падали, падали… Никаких чудесных скал не появилось у них на пути, как у Персиваля и Майера, да и в любом случае, Зигль и Же-Ка не были связаны — их соединяла только железная хватка одной руки Жан-Клода. В конечном итоге они скрылись из виду, превратившись сначала в точки, а затем во что-то меньшее, чем точки, затерявшееся на фоне ледника Кангшунг в 10 000 футах под нами.
Я не слышал криков Жан-Клода, ни одного. Тогда я думал — и предпочитаю думать теперь, — что он умер еще до того, как осознал, что падает, хотя падение с карниза вместе с Зиглем с самого начала было главной частью его плана.
Дикон посмотрел вниз, но не в пропасть, а на край скалы, и я понял, почему Жан-Клод размахивал свободной рукой.
За секунду до падения он сорвал с плеча Зигля винтовку «Ли-Энфилд» и бросил на снег.
Я поднял ее.
— Оптический прицел разбился о камень. — Мой голос звучал глухо.
— Это неважно, — сказал Дикон и взял у меня винтовку.
Он отсоединил трапециевидный металлический магазин, располагавшийся перед спусковой скобой, быстро высыпал на ладонь и сосчитал длинные патроны с латунными гильзами. Потом снова снарядил магазин, проталкивая в него патроны большим пальцем. Я насчитал десять штук. Свинцовые наконечники пуль выглядели тяжелыми и грозными.