На схеме почти в центре, что, видимо, означало, что найденное находится рядом с жезлом, было семь меток. Сам жезл (белая черта), демон с женой (красная с разноцветными вкраплениями и синяя метки), Лулио (зелень, переходящая в желтизну и обратно), Карина (чуть тусклее, чем у Лулио), Эндонио (группа мелких разноцветных точек — видимо амулеты), так же сам Шойнц и… все. Ни я, ни мой летающий дом никак не отражались в схеме, что удивило не только Шойнца, но и демона. Впрочем, в глазах Балаватха тут же мелькнуло понимание. Видимо, решил, что это «драконья» магия. Недалеко от истины.
Не обращая внимания на любопытствующие взгляды, я спросил:
— Какова чуткость устройства?
— В зависимости от условий — от лиги до двух — трех, — ответил Шойнц, — но сейчас, на такой высоте, по всей видимости, может быть и больше.
— Я вижу, сканер не видит того, что делает уважаемый Лулио, — полуутвердительно сказал я.
Шойнц покосился на чародея:
— Повелитель Чар, — ответил он. В голосе слегка выделился оттенок уважения. Как хочешь, так и думай. Видимо, разрешающей способности прибора просто не хватает на анализ таких тонких энергий, хотя самого Лулио он вполне детектирует.
Надо отдать должное моим спутниками, почему я не показываюсь в сфере, они не стали спрашивать.
Несмотря на то, что мы не тряслись в карете, наше передвижение должно было занять такое же время. Поэтому мы занимались кто чем. Лулио тихо и вполне мирно общался с Шойнцем. Карина уединилась в домике со своим отцом. Балаватх пытался разобраться в переданном ему амулете связи — «болталке». Я про себя усмехнулся. Для маскировки я там накрутил с помощью обычной магии такое плетение, что и сам бы, наверно, уже не смог в нем разобраться. Я использовал все свои знания в интеграции и наворотил там структуры из всех типов магии, причем все они мирно уживались рядом и даже как-то взаимодействовали друг с другом. Вот только реального действия не производили. Но, чтобы разобраться в этом, вряд ли даже у демона хватит и знаний, и времени.
А вот на меня насела Лилиейла — жена демона, и пыталась выдавить из меня знания, касавшиеся управления воздушными и прочими элементалями. Говорить и убеждать она умела, и мне с трудом удавалось не поддаться ее чарам. И это при том, что на ментальном плане она никак на меня не воздействовала, я бы засек с помощью своего биокомпа. Так или иначе, но ей пока удалось у меня вырвать только обещание подумать над ее предложением о сотрудничестве, когда нас перебил голос Лулио:
— Вот оно!
Мы все с любопытством повернулись к нему. Видеть то, что ощущал чародей, мы не могли — Лулио не делился с нами связью со своими конструктами, поэтому ждали его объяснений.