— Не следует ли нам все же связаться с полицией?
— Знаешь, не зря говорят: не буди лихо, пока спит тихо, — сказал Стэнли. — В данном случае я имел в виду кости…
— Лучше все же им сообщить. — Джордж пошевелил больной ногой и поморщился. — Если хочешь, я это возьму на себя и сообщу. Я в том смысле, что ведь я строил Уорлок-хаус и у меня сохранились эти снимки. Думаю, альбом же у меня не заберут…
— Можно попытаться отыскать остальных, — предложил Норман. — Морин могла бы здесь здорово помочь. Она ведь у нас гений современных технологий, не так ли, Морин?
— Скорее телефонная книга, — ответила его невестка.
Алан и Розмари возвращались на Трэпс-хилл. В те дни, когда они оба посещали теннисный клуб, то преодолевали эту возвышенность быстрым шагом или даже бегом. Теперь Розмари была рада, что может идти достаточно быстро, не запыхавшись. В Лоутоне они знали каждый уголок; когда они были детьми, то это место называлось «деревней». «Я собираюсь в деревню» — так говорили, когда отправлялись по магазинам.
После встречи на танцах и воспоминаний о детстве они обручились, потом поженились и обзавелись домом на Харуотер-драйв; позже, когда родились дети и Алан стал неплохо зарабатывать, они переехали в еще более просторный и комфортабельный дом на Черч-лейн. Прекрасные зеленые поля и леса, которые начинались близ перекрестка дорог на Хилл и Бордерс-лейн, постепенно, акр за акром, миля за милей застраивались, и это место получило название Дебден-Эстейт. Зажиточных людей из Олдертон-хилла передергивало от избытка переселенцев из лондонского Ист-Энда. Проживая на менее престижных, но вполне достойных улицах, родители Алана и Розмари и их соседи тоже испытывали понятное беспокойство из-за вторжения цивилизации. Некоторые не выдержали и уехали — куда-нибудь в глубинки Эссекса: в Эппинг или Тейдон-Бойс. Однако и там они не нашли покоя: им на пятки уже наступал шумный Новый Харлоу. «Только не у меня на заднем дворе» — в то время это выражение еще толком не прижилось, но людей, активно протестующих против нововведений, уже было немало.
Алан и Розмари венчались в церкви Пресвятой Девы Марии на Лоутон-Хай-роуд, а свидетелем со стороны жениха на свадьбе был друг Алана Ричард Парр, который, кстати, в детстве тоже бывал в водоводах. Неделю спустя, когда у Алана и Розмари был медовый месяц на Айл-оф-Уайт, Ричард эмигрировал в Канаду. Они с Аланом некоторое время поддерживали контакт и обменивались письмами. Звонить по телефону было слишком дорого.
Теперь, став прабабушкой и прадедушкой — три года назад родился уже их второй правнук, — Розмари и Алан продали дом на Черч-лейн, в котором они прожили почти полвека. Они купили его за восемь тысяч фунтов, а продали за три миллиона. Переехали в роскошную квартиру в Трэпс-хилле. Она располагалась на первом этаже, потому что супруги пребывали в неплохой для своего возраста форме и отвергали идею «защищенного жилья»