В прежние времена Лоутон был всего лишь деревней. Вплоть до Второй мировой войны и даже после нее жители все еще говорили «сходим в деревню», когда отправлялись за покупками.
Как в любой деревне, в Лоутоне существовала своя классовая система, и даже дети могли рассказать, что бедняки живут на Форест-роуд и на Смартс-лейн, дома жителей среднего класса расположены на улицах между Хиллкрест-роуд и Ректори-лейн, а районы богачей — это Черч-лейн и Олдертон-хилл.
Все знали всех и все обо всех, как в настоящей деревне, так что когда уборщица оставила свою работу в Эндерби, что на холме, новости об этом быстро распространились по всей Смартс-лейн, где она жила, и достигли ушей Клары Мосс на Форест-Роуд.
Она уже работала у Блэтчеров на Тайсхерст-хилл, но могла бы справиться и со второй работой. Так что Клара Мосс, вдова солдата, убитого в первый год войны, отправилась работать к Джону Уин-вуду и его жене Аните. Что же касается причин, по которым от них ушла прежняя уборщица, так они ее не беспокоили, она считала, что это ее не касается. Соседи Клары только что продали свой дом — за год до войны, за две сотни фунтов. Мысль о том, что их дом стоил столько же, была приятна Кларе — она чувствовала себя богачкой.
Нет, она так и не разбогатела. Хотя она могла бы, правда, ненадолго — если бы продала дом за двести фунтов. Но где бы тогда она стала жить? У нее не было детей, которые могли бы о ней позаботиться, а идти в дом престарелых она побаивалась. О них рассказывали такие кошмарные вещи. Она бы так и жила одна в своем собственном доме, если бы не злосчастная операция на колене. Боль иногда была настолько сильной, что Клара уже не могла вести привычный образ жизни. Она не могла работать. Когда Фред погиб на войне спустя всего лишь год после их свадьбы, ей было всего девятнадцать, теперь же ей исполнилось восемьдесят пять. Она собиралась делать операцию на втором колене. Клара очень любила государственную службу здравоохранения. Медики сделали для нее много хорошего: они вылечили ей бедро и сломанное запястье, когда она упала на льду. Но сейчас они почему-то не спешили с помощью. Операцию на колене предстояло еще ждать несколько месяцев.
Дело, видимо, пахло каким-то жульничеством, как однажды выразился мистер Бэчелор. Кларе мистер Бэчелор нравился не меньше, чем государственная служба здравоохранения, хотя она не призналась бы в этом даже самой себе. Свое бедро он вылечил на собственные средства, так что ему не пришлось ждать, но что в итоге? Он все равно хромал, и ему все еще приходилось опираться на трость.