Несмотря на то, что он узнал, несмотря на владевшую им усталость, его страсть к ней не угасла. «И сколько бы ни стоило „мое время“, — подумал он, — одно несомненно — Эйврил его сполна отрабатывала».
* * *
Роско доехал на такси из отеля до башни «Ферст меркантайл Америкен». В вестибюле первого этажа он сказал, что через четверть часа ему понадобится машина с водителем, чтобы ехать домой. Затем он поднялся на лифте на 36-й этаж и пошел по затихшим коридорам, мимо опустевших рабочих столов к своему кабинету.
Сев за свой стол, он вскрыл конверт, который ему вручила Эйврил. Во втором внутреннем конверте лежало несколько увеличенных фотографий, переложенных бумагой.
Второй вечер на Багамах, когда девушки и мужчины голышом купались в бассейне Большого Джорджа, — никто из них не заметил тогда фотографа. Возможно, он снимал с помощью телеобъектива, укрывшись за кустами в густом саду. Он явно использовал чувствительную пленку, поскольку не было видно предательской вспышки. Да это едва ли имело значение.
На фотографиях Криста, Ретта, Лунный Свет, Эйврил и Харольд Остин были запечатлены раздевавшимися и совсем голыми… Роско Хейворд стоял, окруженный нагими девушками; лицо его выражало все стадии восторга. Был снимок, на котором Хейворд расстегивал платье и лифчик Эйврил; на другой фотографии он целовал её, его пальцы ласкали её грудь. А вот у вице-президента Стоунбриджа — то ли случайно, то ли специально — была видна только спина.
Техническое и художественное качество фотографий было превосходно — фотограф явно не принадлежал к числу любителей. «Но ведь, — подумал Хейворд, — Джи. Джи. Куотермейн привык платить за все самое лучшее».
Кстати, ни на одной из фотографий не было Большого Джорджа.
Само существование фотографий поразило Хейворда. И зачем их ему послали? Была ли это своего рода угроза? Или грубоватая шутка? А где негативы и копии снимков? Он начал понимать, что Куотермейн — сложный, непостоянный, возможно, даже опасный человек.
С другой стороны, несмотря на шок, Хейворд глаз не мог оторвать от фотографий. Разглядывая их, он бессознательно облизывал губы. Первым его побуждением было уничтожить их. Теперь он не мог этого сделать.
Он с изумлением обнаружил, что сидит за столом уже почти полчаса.
Домой взять снимки он никак не мог. Что же с ними делать? Аккуратно уложив в конверт, он запер их в ящике стола, где хранил некоторые личные бумаги.
По привычке он заглянул в другой ящик, куда миссис Каллаган складывала текущие бумаги, когда убирала вечером его стол. Сверху лежали документы на дополнительную ссуду «Кью-Инвестментс». Хейворд подумал: «Зачем откладывать? К чему такая нерешительность? Так уж ли необходимо советоваться с Паттертоном второй раз? Ссуда была надежно обеспечена Джи. Джи. Куотермейном и „Супранэшнл“. Хейворд достал бумаги из ящика, написал „одобрено“ и подмахнул свои инициалы.