Вопрос: А разве в Вашингтоне не были разработаны рекомендации о внесении в закон тех изменений, о которых вы говорите?
Вандерворт: Да. В докладе комиссии Ханта от 1971 года было предложено внести в законодательство изменения, от которых выиграли бы клиенты. Но все это застряло в конгрессе — продвижение было задержано заинтересованными сторонами, включая наше банковское лобби.
Вопрос: А вы не считаете, что другие банкиры будут испытывать к вам неприязнь из-за вашей откровенности?
Вандерворт: Я, право же, не думал об этом.
Вопрос: Помимо ситуации в банковском деле, есть у вас мнение о нынешнем экономическом положении вообще?
Вандерворт: Да, но общая ситуация не должна сводиться к положению в экономике.
Вопрос: Пожалуйста, изложите ваше мнение — и не ограничивайте себя ничем.
Вандерворт: Самая большая наша проблема и самый большой недостаток нашей страны состоит в том, что почти все сегодня работает против отдельного человека и на благо крупным институтам — крупным корпорациям, крупному бизнесу, крупным профсоюзам, крупным банкам, сильным правительствам. Так что отдельному человеку не только трудно выдвинуться и удержаться наверху, но зачастую и просто выжить. И всякий раз, как случается беда — инфляция, обесценивание, депрессия, дефицит, высокие налоги, даже войны, — крупные институты не страдают, по крайней мере не страдают сильно; всякий раз страдает отдельный человек.
Вопрос: Вы видите исторические аналогии?
Вандерворт: Да. Это может прозвучать странно, но самая близкая аналогия, я думаю, Франция перед революцией. В то время, несмотря на волнения и упадок в экономике, всем казалось, что с делами все будет в порядке. Вместо этого толпа восставших людей сбросила своих угнетателей-тиранов. Я не утверждаю, что мы находимся сегодня в точно таком же положении, но во многом мы поразительно близки к тирании, опять же направленной против отдельных людей. И говорить людям, не способным из-за инфляции накормить свои семьи, что «так хорошо вы ещё не жили», так же стыдно, как сказать им: «Угостите их тортом». Поэтому я и говорю: если мы хотим сохранить наш так называемый образ жизни и личную свободу, которую мы вроде бы высоко ценим, нам бы следовало начать думать и снова что-то делать в интересах отдельных людей.
Вопрос: И в вашей области вы бы начали с оказания банками больших услуг людям?
Вандерворт: Да».
— Дорогой, это замечательно! Я горжусь тобой и люблю больше, чем когда-либо, — заверила Алекса Марго, прочтя верстку за день до опубликования интервью. — Это самое честное из того, что я когда-либо читала. Но другие банкиры возненавидят тебя. Они тебя кастрируют.