Когда Натансон заговорил, было видно, что он нервничает.
— Майлз, я рассказал мистеру Марино и мистеру Оминскому о том, как ты нам помогаешь. Они хотели бы, чтобы ты оказал им услугу…
— Подожди за дверью, — резко перебил управляющего Оминский.
— Хорошо, сэр. — И Натансон торопливо вышел вон.
— Там в машине находится старик, — сказал Оминский Майлзу. — Тебе помогут ребята мистера Марино. Втащите его сюда: а потом держи его взаперти. Помести его в какой-нибудь комнате по соседству с твоей, и чтобы он никуда оттуда не вылезал. Старайся не оставлять его одного, но уж если тебе приспичит уйти, запирай на ключ. Ты отвечаешь за него головой.
— Мне что, его силой удерживать? — с сомнением спросил Майлз.
— Сила тебе не понадобится.
— Старикан знает, что к чему. Он не станет лезть на рожон, — сказал Тони Медведь. Для человека его комплекции у него был очень высокий голос. — Ты, главное, не забывай, что он нам позарез нужен, и обращайся с ним получше. Но смотри не давай ему пить. Он будет просить. Не давай ничего. Ясно?
— Вроде да, — ответил Майлз. — А сейчас-то он без сознания, что ли?
— Совершенно пьяный, — сказал Оминский. — Неделю не просыхает. Твоя задача — привести его в чувство. Пока он будет здесь — дня три-четыре, — другая работа подождет. Если сделаешь все как надо, — добавил Оминский, — тебе зачтется.
— Постараюсь, — ответил Майлз. — А как имя этого старика? Я же должен буду как-то его называть.
Оминский и Тони Медведь переглянулись.
— Дэнни, — сказал Оминский. — Этого достаточно.
Спустя несколько минут водитель-телохранитель Марино проворчал, с отвращением сплюнув на тротуар:
— Черт побери! От старого пердуна воняет, как от кучи дерьма.
Оба телохранителя и Майлз Истин разглядывали неподвижную фигуру на заднем сиденье четырехдверного «доджа», стоявшего у края мостовой. Ближняя к ним задняя дверца была открыта.
— Попробую его отмыть, — сказал Майлз и поморщился от резкого запаха рвоты. — Для начала его надо втащить в дом.
Совместными усилиями они извлекли старика из машины. В тусклом свете фонарей можно было различить лишь копну спутанных седых волос, бледные, впалые, давно не бритые щеки и полуоткрытый рот с беззубыми деснами. Одежда на старике была грязной и потрепанной.
— Он, часом, не помер? — спросил второй телохранитель.
В этот момент на Майлза изрыгнулся поток рвоты.
Водитель-телохранитель усмехнулся:
— Не помер. Пока.
Они внесли безжизненное тело в клуб, затем по запасной лестнице — на четвертый этаж. Майлз, заранее захвативший ключ от комнаты, открыл дверь. То была такая же крошечная конура, как и его собственная, — вся обстановка состояла из узкой кровати, комода, двух стульев, умывальника и пары полок. Заглянув внутрь, Майлз сказал: «Подержите его». Он сбежал вниз по лестнице и принес из гимнастического зала резиновый мат. Вернувшись, он расстелил мат на кровати. На него и уложили старика.