Во время последующих бесед — в среду и в четверг — Майлз из кожи вон лез, чтобы подробнее разузнать о деятельности Дэнни, и даже попробовал было допытаться до самого главного — местонахождения центра. Однако Дэнни искусно уходил от разговоров на эту тему, и чутье подсказывало Майлзу — старик жалеет, что проболтался. Памятуя о совете Уэйнрайта — «не спеши, будь терпелив», — Майлз решил не давить на старика.
Одна только мысль омрачала его радость. Раскрытые им факты неминуемо повлекут за собой арест и тюремное заключение Дэнни. Майлз питал к старику искреннюю симпатию и сожалел о том, что должно было произойти. Однако для Майлза это было единственным шансом реабилитироваться.
И ростовщик-акула Оминский, и Тони Медведь Марино были связаны с Дэнни, но каким образом — по-прежнему оставалось загадкой. Участь Тони Медведя и Оминского не трогала Майлза, однако при мысли о том, что они его разоблачат, в чем Майлз почти не сомневался, он холодел.
В четверг днем появился Джул Ларокка.
— Есть известие от Тони. Завтра утром пришлет за тобой тачку, — сказал он, обращаясь к старику. Дэнни кивнул.
— И куда же его увезут? — поинтересовался Майлз. Оба — и Дэнни и Ларокка — взглянули на него исподлобья, и Майлз пожалел, что спросил.
В ту ночь Майлз все же отважился позвонить Хуаните. Он запер Дэнни в его комнате, дождался полуночи и спустился на первый этаж, где находился телефон-автомат. Бросив монетку, Майлз набрал номер Хуаниты. После первого же гудка раздался её мягкий голос.
— Алло!
Телефон висел на стене рядом с баром, и Майлз вынужден был говорить почти шепотом.
— Ты знаешь, кто я. Только не называй имен.
— Да, — сказала Хуанита.
— Сообщи нашему общему другу, что мне удалось выяснить кое-что важное. Очень важное. То, за чем он охотится. Большего пока сказать не могу, завтра вечером буду у тебя.
— Хорошо.
Майлз повесил трубку. И тут же автоматически отключился установленный в подвале магнитофон.
Последнее время Хейворду не давал покоя один вопрос: не есть ли его прелюбодеяние с Эйврил то самое древо зла, чьих горчайших плодов ему придется вкусить? И не есть ли нависшие над ним тучи — неожиданное, чреватое опасностью ослабление «Супранэшнл», которое может помешать осуществлению его честолюбивых замыслов, — кара Господня?
А может, Всевышний простит его, порви он с Эйврил быстро и решительно и вычеркни её из своего сердца? Не восстановит ли тогда Господь могущество «Супранэшнл» и не вернет ли рабу своему, Роско, удачу?
Если б только знать наверняка!
К тому же скоропалительному разрыву с Эйврил мешало одно обстоятельство — во вторник, как они условились на прошлой неделе, она должна быть в городе.