— Я благодарен вам, Эли, — сказал он без обычной напыщенности. — Я был слепец, должен это с прискорбием признать. Наше примирение с Верой было так неожиданно быстро…
Я не удержался от насмешки:
— Не верю в неожиданности, особенно счастливые. Хорошая неожиданность требует солидной организаторской подготовки. Этой, как вы помните, предшествовала наша добрая ссора в лесу.
— Неожиданности здесь у вас будут, — предрек он уверенно. — И очень скоро, любезный друг.
Вера с Мэри, по-прежнему обнявшись, подошли к нам. Вера сказала:
— Нам нужно наедине поговорить о походе в Персей. Может быть, сделаем это не откладывая?
Я удивился, почему о походе в Персей мне нужно беседовать с Верой наедине, но Вера не захотела разъяснять.
— У меня обязанности гида, Вера. Мэри впервые на Оре.
— Тогда приходи после прогулки в мой номер.
Вера ушла с Ромеро, за ними Леонид с Ольгой, Осима, Аллан, Спыхальский — у каждого были дела на планете. Лишь Лусин с Трубом не оставляли нас. Лусин объявил, что не успокоится, пока не продемонстрирует зверинца, вывезенного с Земли. Мы с Мэри не стали огорчать Лусина и пошли к его питомцам. Пегасов одних было не меньше сотни — черные, оранжевые, желтые, зеленые, красные с белыми искрами, белые с искрами красными — в общем, всех поэтических красок, воинственно ржущие, непрерывно взлетающие, непрерывно садящиеся…
Труб, скрестив на груди крылья, с насмешливой неприязнью следил за сутолокой у летающих лошадей.
— Неразумный народец, — проворчал он на вопрос, как ему нравятся пегасы. — Не умеют ни читать, ни писать. Я уже не упоминаю о том, чтобы говорить по-человечески.
В первый год пребывания на Земле Труб справился с азбукой, а перед отлетом на Ору сдал экзамен за начальную школу, а там интегральное исчисление и элементарная теория вещества, включая и ряды Нгоро. На Оре Труб устроил для своих сородичей училища. У ангелов обнаружились недюжинные способности к технике. Особенно они увлекаются электрическими аппаратами.
— Это же только лошади, хотя и с крыльями, — сказал я.
— Тем непростительней их тупость.
Я подмигнул Мэри. Было забавно, что один из любимцев Лусина поносит других его любимцев. Лусин от ангела, однако, легко сносил то, что не потерпел бы от человека.
— Расист, — сказал он и так ухмыльнулся, будто ангел не ругал, а превозносил пегасов. — Культ высших существ. Детская болезнь развития.
В отделениях за конюшней пегасов нас заинтересовал один крылатый огнедышащий дракон. Он был такой огромный, что походил скорее на кита, чем на дракона. Он лежал, пламенно-рыжий, в толстенной броне, из ноздрей клубился дым, а когда он выдыхал пламя, проносился гул. Полуприкрыв тяжелыми веками зеленые глаза, крылатое чудовище надменно посматривало на нас. Казалось невероятным, что эта махина может парить в воздухе.