— Вы собрали замечательное общество, Виталий Родионович. — Вроде, еще минуту назад обсуждавший что-то с Грацем, Бисмарк как-то неожиданно оказался рядом со мной и, подхватив бутылку кьянти, не чинясь, ловко наполнил пару стоящих на столике тонких бокалов. Бутылка вернулась в строй своих товарок, на полку красного дерева, а один из бокалов ткнулся мне в руку. — Выпьем, князь. Выпьем за ваше умение заводить интересные знакомства.
— Оттон Магнусович, прошу, забудьте вы этот титул. Я не имею на него никаких прав. — Я поморщился, поднимая бокал.
— О, смею уверить, тут вы не правы, Виталий Родионович. И в Венде и в Западной Европе, доказанные узы крови герольды, в иных случаях, ставят куда выше писаных законов. — Улыбнулся в усы фон Шёнхаузен и, очевидно что-то прочитав на моем лице, тут же покачал головой. — Виталий Родионович! Вы меня неправильно поняли. Я вовсе не пытаюсь купить вас предложением титула, и без того принадлежащего вам по праву. И уговаривать вас сменить место жительства я тоже не собираюсь. Мы недолго знакомы, но смею предположить, что подобная попытка была бы для вас оскорблением… Просто, имейте в виду, в любой европейской стране вас будут воспринимать князем Старицким, де-факто. Понимаете?
— Не очень, если честно. — Пришла моя очередь качать головой.
— Хм. Попробую объяснить. — Задумчиво проговорил Бисмарк и, оставив бокал с вином, побарабанил пальцами по крышке стола. — Вы слышали о таком государе: Олеге Строителе?
— Разумеется. — О местном аналоге нашего Петра Первого, после беседы с Заряной Святославной о «новых и старых» родах, я действительно прочел немало. Но причем здесь государь-реформатор, почивший почти три столетия назад?
— Так вот, сей яркий представитель потомков Гостомысловых, прежде чем занять хольмградский стол отправился в путешествие по Европе. — Размеренно продолжил Оттон Магнусович. — Названо оно было Великим посольством. Два года наследник престола пребывал в поездке, но в официальных документах той эпохи вы не найдете ни одного упоминания о том, что кто-либо из европейских правителей принимал у себя будущего правителя Руси. Зато, например, в Иль-де-Франс, в составе посольства пребывал некий боярин Холмской, правда, исчезнувший на границе с Лотарингией, а во владения Гизов, вместо него въехал княжич Русов. В объединенном королевстве Валлона и Фландрии же, слыхом ни слыхивали ни о боярине Холмском, ни о княжиче Русове, зато в архиве магистрата города Льеж есть запись о мордобитии на постоялом дворе, затеянном неким бояричем Тверским. Суда, правда, не было, за примирением сторон… Понимаете?