— Простите? — Невозмутимо-доброжелательное выражение лица клерка сменилось явным непониманием.
— Хм. Господин… — Я сделал паузу.
— Роствер… Герман Иммануилович. — Спохватился клерк и, пригладив нервным жестом редкую бородку, коротко кивнул.
— Так вот, господин Роствер, повторюсь, мы желали бы арендовать ваш телеграф для связи с Хольмградом. Причем, это не будет передача сведений в хольмское представительство Ганзы.
— Извините, но банковский телеграф не исполняет почтовых функций. — Нахмурился наш собеседник. — Исключение составляют лишь доверительные бумаги, касающиеся денежных операций наших вкладчиков.
— Верите ли, уважаемый Герман Иммануилович, я прекрасно осознаю всю необычность своей просьбы. И все же, настоятельно прошу меня выслушать. — Я выложил на журнальный столик пакет с бумагами. — Здесь, находятся документы, которые необходимо в ближайшее время передать моему компаньону. Доверить их обычной почте, или почтовому же телеграфу я не могу, поскольку такое действо поставит крест на их конфиденциальности. Тогда как банковский телеграф и был создан для ее обеспечения. Вы же не будете с этим спорить? Естественно, оплачивать работу я буду по полной, банковской же, ставке. Если не ошибаюсь, это обойдется в сумму не менее сорока рублей ассигнациями. Кроме того, прошу иметь в виду. В случае своевременного получения документов моим компаньоном, к вечеру завтрашнего дня ваша контора получит распоряжение из Хольмграда на открытие казначейского счета… с шестизначным лимитом.
Глаза клерка округлились, после чего молодой человек, наверное, чтобы прийти в себя, вновь дернул свою куцую бородку, и, наконец, заговорил.
— Но помилуйте, даже если допустить, что наш отдел пойдет вам навстречу… в случае связи с не ганзейскими аппаратами, мы не сможем гарантировать полную конфиденциальность передаваемых сведений! Для этого необходимо, чтобы принимающая сторона обеспечила соответствующие условия.
— О, на этот счет, можете не волноваться. Безопасность принимающей аппаратуры полностью лежит на моем компаньоне. — Я позволил себе короткую усмешку. Все-таки, не зря князь озаботился альтернативными линиями связи, помимо официального телеграфного сообщения с Особой канцелярией, как раз на подобный случай. Нет, я не имею в виду, что канцелярская аппаратура не имеет должной степени защиты. Просто, иногда на Владимира Стояновича накатывают приступы прямо-таки болезненной щепетильности, особенно, при угрозе смешения частных интересов и служебных возможностей сотрудников нашего ведомства… Хм… Наверное, это что-то вроде обострения. Правда, от чего зависит периодичность таких «приступов», я пока не разобрался. Да и не только я. Половина канцелярии гадает, пытаясь отыскать закономерность, то опираясь на ход небесных светил, то на прогнозы погоды… а уж как разворачивается фантазия наших исследователей, особенно, когда князь им в очередной раз по ушам ездит «за ненадлежащее использование имущества Особой канцелярии»…