— О, ну если так сказал великий Григорий… — Улыбнулся я, надев пиджак и скрыв под ним кобуру с барабанником. — Тогда конечно. Спорить с этим сатрапом бесполезно, лучше четко следовать его указаниям.
— Мы заметили. — Хором проговорили барышни.
— Ну что ж. Если вам еще нужен пиджак его выделки, то… Лада Баженовна, в моем гардеробе, есть вечерние костюмы. Все они пошиты Григорием Евсеевичем. Можете воспользоваться ими. А сейчас, прошу прощения, но я вынужден вас покинуть. Дела.
— Я провожу вас, Виталий Родионович. — Кивнула Лада, чем вызвала очередные хитрые улыбки подружек. Ну да, не станем же мы при них целоваться…
Предупредив Лейфа, чтоб не вздумал прогулять тренировку, и явился в канцелярию не позже полудня, я попрощался в холле с невестой и, выйдя на крыльцо дома, с наслаждением вдохнул холодный и свежий воздух. Мороз, установившийся еще ночью и успевший за несколько часов разукрасить окна домов причудливыми узорами, тут же принялся увлеченно щипать мои щеки и нос. Красота!
По очищенным от снега, смольянинской прислугой, дорожкам, я добрался до ворот и уже хотел было выйти на улицу, как раздавшийся за спиной перестук копыт, заставил меня отойти в сторону. Рядом со мной остановились запряженные тройкой, сани. Легка на помине.
— С добрым утром, Виталий Родионович! — Весело поприветствовала меня хозяйка дома.
— Здравствуйте, Заряна Святославна. — Я вежливо приподнял шляпу.
— Вы никак в присутствие собрались?
— Служба, есть служба. — Кивнул я.
— Так нам по пути! Забирайтесь в сани, ваше благородие… ох, простите, теперь уже высокоблагородие, не так ли? — Улыбнулась Смольянина. — Я как раз на Торговую сторону еду, к старому другу — недругу по садоводческим делам нашим, так и вас до канцелярии довезу.
— Благодарю за предложение, Заряна Святославна, с удовольствием им воспользуюсь. Только одна просьба… Не могли бы мы обойтись без титулования, ваша светлость? — Ухмыльнулся в ответ я, усаживаясь в сани. Хозяйка только головой покачала.
— И как прознали-то, Виталий Родионович? — Спросила она под перезвон бубенцов и звонкий цокот копыт покатившей тройки.
— Так ведь сами знаете, где служу. Чему ж удивляетесь? — Развел я руками. — Да и когда судебные протоколы читал, по делу Ловчина, обратил внимание. Ваш титул там упомянут… Только одного не могу понять, с чего вы его скрываете?
— Вот уж ничуть не бывало. — Ответила Смольянина. — Не напоминаю лишний раз, это верно. Но уж точно не скрываю.
— А что ж так? — Удивился я. — Вроде не водится такого обычая за титулованными-то дворянами? Вот помнится, и противник мой по хольмгангу, своим боярским званием немало козырял.