— Так. А теперь, давайте определимся с кое-какими мелочами. — Протянул я. — Во-первых. За время осмотра жилых помещений личного состава, я так и не нашел ни одной душевой. Можете мне сказать, почему?
— Может потому, что их там попросту нет? — Приподнял бровь тесть. — Помывочная для экипажа устраивается раз в седмицу, на нижней палубе…
— Не пойдет. — Покачал я головой. Благо место, где можно было бы разместить нормальный душ для команды, я присмотрел там же, недалеко от кубриков. Был там такой закуток, рядом с гальюном… И это был только один из моментов, который я отметил, обследуя свою собственность. Вообще, меня поразило, насколько роскошна (в моем понимании) была пассажирская часть яхты, настолько же непритязательна и аскетична оказалась часть, отведенная для команды Варяга. И ведь нельзя сказать, что этому мешали какие-то конструктивные особенности яхты. Нет, просто создавалось впечатление, что комплектация матросских кубриков, столового отсека, да и тех же гальюнов, была проведена по остаточному принципу. Хорошо еще, что рабочие места были спроектированы с умом и, кажется, на мой дилетантский взгляд, были довольно удобны.
Едва до Белова и боцмана Шульги дошло, что все мои замечания касаются лишь условий жизни экипажа яхты, мариманы повеселели и с энтузиазмом принялись рассуждать о том, что еще можно улучшить. Когда они дошли до того, что надо де, переоборудовать один из трюмов левого борта под курительную комнату, я понял, что эти двое просто издеваются… Правда, после того, как я объявил тестю о терзающих меня сомнениях по поводу необходимости существования «адмиральского часа»[13] на гражданском судне, смешки прекратились. А боцман, почуявший, что следующим моим нововведением может стать замена обеденной рюмки для экипажа, вторым компотом, тут же сдал назад, и уже вполне серьезно стал прикидывать, какие работы нужно провести в доке, а с какими, команда справится и в море… В общем, мы друг друга поняли.
А через два дня, едва солнце поднялось над горизонтом, Варяг вышел из дока и, проскользнув под бортом у огромного торговца, двинулся по недавно открытому Конуградскому морскому каналу, чтобы спустя четыре часа, миновать Вислинскую косу, Вограм, и выйти в открытое море.
Вот тут-то Варяг и показал, на что он способен. Едва удалившись на пару миль от берега, Белов приказал дать полный ход. Палуба под нашими ногами чуть дрогнула, до ушей донесся тихий гул выходящих на маршевый режим накопителей и яхта словно сорвалась с цепи. Взрезая форштевнем невысокие волны, Варяг понесся на запад со скоростью в двадцать два узла. Специально узнавал у тестя. Правда, ответив на этот вопрос, он тут же выставил меня с мостика, рявкнув для порядка и поддержания капитанского имиджа, и пришлось мне искать другое место, с которого можно было бы сполна насладиться открывающимися видами и скоростью хода моей яхты. Моей! Звучит-то как, а?