Как между нами заведено, я сначала стучу, хоть и не уверена, что старые правила до сих пор существуют. Многое в Райан осталось прежним, но еще больше изменилось. Вокруг нее – новая атмосфера, словно за девять месяцев своего отсутствия она перешла на другой уровень. Наверное, оно так и есть.
– Заходите! – кричит она из-за двери.
Я открываю дверь ровно настолько, чтобы просунуть голову.
– Привет, – говорю, понимая, что никакого конкретного повода болтаться тут у меня нет.
– Привет, – отзывается она, как-то странно на меня поглядывая. – Заходи. Что такое?
Я открываю дверь пошире, но, все еще чувствуя себя чуть-чуть неуверенно, за порог не переступаю.
– Ничего. Просто… – Улыбаюсь. Подыскиваю слова. – Просто рада, что ты дома.
– Я тоже. – Она выключает музыку. Внимательно оглядывает меня и, остановив глаза на швах на моей губе, сводит брови на переносице. – Как ты? Только честно, а не как перед мамой.
Она похлопывает по кровати рядом с собой, и я понимаю, что, постучав к ней, именно на то и надеялась. Захожу внутрь и тяну, закрывая, дверь, пока не слышу тихий щелчок, оставляющий меня в коконе комнаты моей сестры.
Мне хочется рассказать ей о сегодняшнем дне, о Колтоне, о пещере, о чувствах, переполнявших меня в океане. И с ним рядом. Но тогда она неминуемо начнет задавать вопросы, а лгать, отвечая, я не хочу.
И потому молчу.
Она порывисто отодвигается в сторону и, расчищая мне место, разгребает беспорядочно раскиданные по кровати журналы.
– Садись. И рассказывай.
Сажусь.
– У меня все нормально, – отвечаю и сама слышу, насколько неубедительно это звучит.
– Правда? – спрашивает она в лоб. – У тебя в комнате до сих пор висят фотографии Трента.
Вот оно. Я сама недавно хотела, чтобы со мной перестали церемониться, и вот пожалуйста. Мысленно я забираю свое желание назад. Встаю, чтобы уйти.
– Что ты делала в моей комнате? – Мне самой удивительно, насколько мне вдруг стало неприятно.
– Погоди. – Она удерживает меня за плечо. – Не злись. Я просто заглянула туда, когда приехала, и увидела, что они по-прежнему там. Вот и все.
Я сажусь на краешек кровати – к Райан спиной. Кровать прогибается под ее весом, и мне на плечи ложатся ее ладони.
– У тебя там настоящая капсула времени. Очень грустная капсула времени.
Я не отвечаю.
– Может… – мягко начинает она, – может, пора уже…
В глазах у меня закипают горячие, злые слезы, и я разворачиваюсь к ней лицом.
– Что? Снять их и вести себя так, словно его никогда не существовало?
– Нет, – говорит она уже тверже. Хочет взять меня за руку, но я не даю. – Я не это имела в виду. – Она вздыхает. – Просто… разве тебе не грустно все время смотреть на них?