Ко всем цапартицким домикам примыкают узкие огороды, разбитые на месте бывших крепостных рвов. В этих огородах выращивается салат-латук, к которому здешние жители питают особую слабость.
Однажды ночью Грозната поймал у себя в огороде вора, таскавшего латук.
Очутившись в свирепых лапах Грознаты, вор в смертельном испуге низко-низко завел:
«Шел я по мосточку…»
Грозната, нисколько не удивившись, перебил его: «Да ведь не так, ведь не так! Низко забираешь!» — после чего сам запел во все горло и, разумеется, на три тона выше:
«Шел я по мосточку…»
Опомнился он только на втором куплете и, прервав пение, пошарил перед собой, но вора давно уже след простыл, ищи-свищи его теперь во тьме, где-то за двойным поясом крепостных стен…
После всего, что мы слышали о Грознате, понятно, почему «Гонец из Цапартиц» еще в высшей степени деликатно мстил за обиду, нанесенную его редактору этим человеком академической образованности, недюжинного ума и широкого кругозора, почему стегал его, можно сказать, шелковой плеточкой.
Тем яростнее обрушился он на «Чмертовске листы» — от К. Мног. Корявого только пух да перья полетели. «Гонец из Цапартиц» упомянул о стечении обстоятельств, из-за которых только и могло случиться, что научные выводы имперского института погоды диаметрально разошлись с действительностью. Однако разум и расчет зборжовского, допустим даже, весьма достопочтенного, куманька явно не имеют к сему никакого отношения. Поверить в это могли лишь самые корявые мозги в округе да еще «какой-нибудь» Матей или Многоног!
Омброметрология,— поучал далее просвещенный «Гонец из Цапартиц»,— всего-навсего стремится определить наиболее вероятные изменения погоды, ее прогноз — отнюдь не пророчество, а гипотеза, основанная на зарегистрированных приборами данных и многолетнем опыте.
Если в Цапартицах и их окрестностях действительность не соответствовала прогнозу, то из этого следует, что на сей раз гипотеза не подтвердилась, хоть и была вполне правдоподобна.
Бог ты мой, ведь речь идет о стихиях, а стихии не подвластны человеческим расчетам!
Кто думает иначе, пусть лучше переселится из приобщившихся к цивилизованному миру Цапартиц в другое место, чем окажет немалую услугу достославному городу. Тут воображению читателей предлагалась фантастическая картина такого массового переселения. Через нижние ворота города движется процессия, во главе которой «Гонец из Цапартиц» видел пресловутого цапартицкого корявого раскоряку, а за ним — множество других забавных фигур. Хотя автор статьи обрисовал каждую из них несколькими скупыми штрихами, любую можно было узнать безошибочно. Не был обойден вниманием и портной, который сшил редактору «Г. из Ц.» верхнюю одежду, а когда выяснилось, что тот не в состоянии заплатить, добился конфискации в свою пользу всего редакционного имущества.